Паргоронские байки. Том 2 - Александр Рудазов

И он станет их лидером. Всесильным патриархом. От него пойдет новый род – бессмертных могущественных существ. Настоящих королей и королев ночи.

Когда Инеида успокоилась, то согласилась выйти наверх и поговорить. До самого рассвета они с Кеннисом беседовали – теперь как равные. Инеида больше ему не верила, а от симпатии не осталось даже следа, но теперь она стала странным образом повязана с тем, кто ее обратил. Между ними будто протянулась нерасторжимая связь, незримая ментальная нить.

– Я знала, где ты, – уныло говорила Инеида. – Я откуда-то знала это точно. Я не хотела идти… но мне больше некуда было идти.

– Ну-ну, – повторил Кеннис. – Не все так плохо. Теперь ты навечно останешься молодой и прекрасной.

– И буду пить кровь. Убивать.

– Убивать необязательно.

– Ты меня убил.

– Убил? .. или улучшил? ..

– Убил.

– Обсудим это позже, – поднялся на ноги Кеннис. – По-моему, у нас гости.

По утреннему лесу двигался розыскной отряд. Полтора десятка кобринов – в полном боевом облачении, верхом на двуногих ящерах. Впереди с клекотом семенили василиски – целых пять охотничьих василисков. Без колпачков, убивающие взглядом все, что видели.

– Кобрины, ящеры и василиски, – цокнул языком Кеннис. – Как назло. Я слегка проголодался, но тут только несъедобные.

– Кобрины несъедобные? .. – переспросила Инеида.

– Они рептилии. У них кровь холодная. Нам годится только звериная и птичья.

– И человеческая.

– Эта лучше всех. Но ты и сама уже поняла.

– С ними василиски, – указала Инеида. – Мы трупы.

– Мы трупы, да, – ухмыльнулся Кеннис. – Глупые кобрины. Василиск не может убить то, что уже мертво.

– Так я все-таки мертва, – посмотрела на свои ладони Инеида.

– Мертва, – кивнул Кеннис. – Ты прости уж.

На этом их разговор прервался – кобрины подъехали к хижине.

– Ты умеешь скрываться в Тени? – быстро спросил Кеннис.

– Что? ..

– Ладно, я скрою нас обоих.

Прежде, чем их успели заметить, два мертвеца обратились в туман. Гортанно выкрикивая, кобрины спешились, разбежались вокруг хижины, заглянули и в нее саму. Василиски носились кругами, искали след. Они шли по нему от самого Захолмья.

А один из василисков отделился от остальных, вспорхнул на крышу и убил взглядом гнездящихся на ней птиц. Злобно курлыча, он принялся разорять гнездо, совсем забыв о командах.

– Ярыть, да пристрелите уже кто-нибудь эту дворнягу! – прошипел один из кобринов. – Зря я вообще взял его в свору!

Василиск покосился на него безумным взглядом и выпустил тугую струю. Кеннис при виде этого невольно ахнул и вышел из Тени.

– Тварька? .. – недоверчиво спросил он.

– Вот он! – зателепали языками кобрины. – Вампир!

Вампир? .. Кеннис нахмурился. Ему не понравилось это слово. Кобрины называют так персонажей старых сказок, оживших мертвецов-кровососов… а, хотя да. Справедливо.

Впрочем, это все неважно. Важно то, что…

– Тварька! .. – позвал Кеннис.

Василиск заклекотал. Это точно был он – и он сразу узнал Кенниса.

И, разумеется, тут же попытался его убить.

– Не выйдет, – ласково сказал Кеннис, почесывая василиску шею. – Тварька тупой. Тупой Тварька.

Курлыча, Тварька умостился у Кенниса на руках. А он повернулся к опешившим кобринам и воскликнул:

– Спасибо, что вернули моего питомца! Но, мне кажется, ради такого дела не стоило собирать целый отряд!

– Оно… оно говорит! – выпучил глаза какой-то кобрин. – Вампир говорит!

– Это значит, что он убивал сознательно, – мрачно произнес предстатель. – И это отягчает вину.

В воздухе просвистели дротики. Погонщик василисков хлестнул языком, и те разом уставились на Кенниса. Сверлили его взглядами, как бешеные. Кобрин-чародей крутанул обручи на запястьях, и из надрезанных особым образом чешуек заструилась кровь.

Выпущенная прана оформилась в заклятие. Незримый для остальных лиловый клуб накрыл Кенниса, и тело налилось мертвенным холодом. Перед глазами все поплыло.

– Я упокою тебя навек, неживое! – гортанно прошипел маг. Татуировки на его чешуе засветились красным.

– Тварька, в хижину, – приказал Кеннис, отпуская василиска.

Тот истошно закурлыкал и умчался в лес. Кеннис закатил глаза.

В живот вонзился дротик. Еще один – проломил ребра и застрял в груди. Чародей продолжал крутить руками, обращая капельки собственной крови в дурманящие чары, навевая Кеннису сонное оцепенение.

Но больно ему от этого не было. На мгновение всего Кеннис задумался, а потом… исчез. Обернулся туманом, расплылся на всю поляну. Кобрины заметались, выставили свои серпообразные клинки…

– Спокойствие! – гаркнул предстатель. – Спиной к спине!

Один кобрин вскрикнул. Прямо за его спиной возник Кеннис – и одним движением сломал шею. Хрустнул твердый хребет, на миг вздулся капюшон – и чешуйчатый воин опал.

– Колдун! .. – воззвал к чародею предстатель.

Тот уже ворожил иное. Его татуировки светились все сильнее, над головой висела пурпурная взвесь. Щелчок! .. и туман рассеялся. Кеннис стал виден – как серебрящийся безликий силуэт, но виден.

И Инеида показалась тоже.

– Там второй! .. – указал кто-то на нее.

– Великий Змей, их уже двое! ..

– Инька, беги! – крикнул Кеннис.

В воздухе уже пахло рябиной. Среди кобринов тоже нашлись те, кто знал, что делать с живыми мертвецами. И Кеннис не мог просто отвести им взгляды, подчинить разумы – на холоднокровных его сила не действовала.

– Глупе-е-ец! – насмешливо прошипел чародей. – Теперь я знаю ее имя!

– Значит, ты умрешь прямо сейчас, – переместился к нему Кеннис.

Верхушки деревьев уже позолотил рассвет, но поляны свет еще не достиг. Кеннис не знал, насколько сильно солнце будет обжигать Инеиду, а потому торопился. Сам обратившись к магии, он обернулся огромной виверной – и чародея схватили страшные когти.

Чешую будто прорвали стальные клещи. Кровь хлынула у чародея горлом, но он снова крутанул запястьем. Весь этот алый поток враз отдал свою прану, весь обернулся заклинанием – и Кенниса объяло огнем. Бушующим пламенем.