Странные дела в отеле «Зимний дом» - Бен Гутерсон

– Я бы сказал, что многие из нас в «Зимнем доме» чувствовали что-то подобное и боролись с этим. Думаю, Уинни хотела мне сказать, что она боялась своих собственных желаний. Поэтому в итоге просто покинула «Зимний дом», решив не возвращаться до тех пор, пока не будет в себе уверена.

Элизабет растерялась. Картина, описанная Норбриджем, была далеко не полной.

– Ты узнал о ней что-нибудь ещё?

Норбридж сунул руку в нагрудный карман шерстяной рубашки и вытащил конверт. Из него он достал сложенный газетный листок и протянул Элизабет через стол.

– Взгляни. Несколько месяцев назад я просматривал материалы и нашёл вот это.

Она развернула листок с такой же аккуратностью, с какой именинник бережно снимает праздничную упаковку с подарка. Затем она посмотрела на заголовок статьи:

НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ:

ОТЕЦ И МАТЬ ПОГИБЛИ, РЕБЁНОК ВЫЖИЛ

Она подняла голову и встретила глаза Норбриджа. Он шевельнул пальцами, побуждая её читать дальше:

– Это из газеты того города, где жили твои родители.

Элизабет вдохнула и начала читать.

17 декабря 2009 года. Вечером во вторник, около 11 часов, пожарно-спасательная команда приняла вызов от неизвестного водителя, который сообщил о горящем автомобиле на автостраде 17 в пяти милях к востоку от Верано. Спасатели обнаружили разбитый автомобиль «Тойота камри», а в нём – Ферланда Летина, 27 лет, и Уиннифред Летин, 26 лет, жителей Верано, они скончались на месте происшествия. На заднем сиденье была обнаружена их дочь Элизабет, 4 года. Ребёнок не пострадал.

«Неизвестно, что стало причиной аварии, – заявил Уильям Бексли, руководитель спасательной команды. – Мы можем только предположить, что произошло что-то из ряда вон выходящее, ведь больше ни одна машина не была задействована в ЧП. Честно говоря, даже придумать ничего не могу, всё выглядит так, будто в машину что-то врезалось».

Расследование продолжается. Ребёнок останется в ведении органов опеки, пока не будут найдены родственники.

Элизабет перевернула страницу, но не обнаружила больше ничего важного. Стараясь сдержать слёзы, заливающие глаза, она ещё раз перечитала статью и, не глядя на деда, вернула ему листок. «Скончались на месте происшествия» – от этих слов кровь застыла в жилах. Она бы дорого дала за то, чтобы это нигде и никогда не было написано.

– Я не знал, что случилось, пока в апреле не нашёл эту статью, – сказал Норбридж.

Элизабет взяла вилку и подцепила с тарелки ягоду ежевики. Потом ещё одну, и ещё. Она только наполовину слышала Норбриджа. Перед её глазами всё ещё стояли слова: «Скончались на месте происшествия».

– Я ознакомился с материалами расследования и…

– Лучше бы ты мне этого не показывал, – вздохнула Элизабет.

Слёзы ручьями текли по лицу девочки. Мужчина и женщина за соседним столиком посмотрели на них и, сконфуженные, вернулись к своим тарелкам.

Норбридж открыл рот от удивления.

– Я… я думал, что ты хочешь узнать! Мне казалось, тебе будет легче сначала здесь поговорить об этом. Поэтому я хотел встретиться с тобой.

– Но я просто хотела приехать и увидеть всех! – воскликнула Элизабет. – Тебя, Фредди, Леону! Я просто хотела…

– Прости.

Казалось, Норбридж совсем растерялся. Он был потрясён тем, как сильно она расстроилась.

– Боюсь, я совершил ужасную ошибку, решив, что лучше поговорить обо всём заранее, здесь, в Хевенворте.

Чем больше Норбридж говорил, тем больше Элизабет смущалась. Ей хотелось узнать про родителей всё, что только можно. Но теперь все надежды, ожидания, волнующее предвкушение счастья в связи с возвращением в «Зимний дом», которые она так долго в себе носила, проживая день за днём, были разбиты этим откровением. Столкнуться лицом к лицу с трагедией Элизабет оказалась не готова. Ей хотелось лишь одного – просто вернуться в любимый отель!

Девочка не знала, что сказать Норбриджу. Она чувствовала, что если хоть одно слово сорвётся у неё с языка, то силы оставят её и она разразится громкими рыданиями.

– Прости, – сказал Норбридж, потирая лоб. – Понимаю, что принял по этому поводу неправильное решение.

– Мы могли бы поговорить об этом потом! – воскликнула Элизабет, закрывая лицо руками, потому что снова заплакала.

– Я здесь всего на три недели, и… и…

– Ты здесь не на три недели.

Рыдания Элизабет прервались:

– Что? !

– Ты здесь не на три недели, – повторил он, на этот раз мягче. – Прости меня за эту статью. Я вижу, что это было слишком. Но я хочу сказать, что…

Он поморщился, смущённо хмыкнул и протянул через стол салфетку.

– Вот. Вытри глаза, дорогая, и я всё тебе объясню.

Глава четвёртая

Что за книга?

Знак

Норбридж ощупал нагрудный карман, чтобы удостовериться, что газетная статья надёжно спрятана, и откашлялся.

– Во-первых, прими мои извинения. Я вовсе не хотел тебя огорчить. Но когда я начал всё это изучать, то сперва обнаружил историю с автокатастрофой, потом были твои дядя и тётя, переговоры с юристами и адвокатами, потом новые переговоры с твоими дядей и тётей, и снова юристы и адвокаты…

Норбридж прищурил глаза и замахал руками перед лицом, словно отгоняя невидимых мух.

– Я сбился с мысли. Что я хотел сказать и к чему я всё это вёл… Я всё устроил, и ты сейчас же переезжаешь в «Зимний дом». Навсегда. Или до тех пор, пока сама не захочешь уйти. Тут тебе решать.

Он опустил руки.

– Так что… «Зимний дом» – теперь твой дом! – он погладил бороду. – Если ты сама этого хочешь.

Плечи Элизабет вздрогнули и словно поникли. Её гнев, боль, разочарование тотчас куда-то испарились. Девочке показалось, что с последним выдохом из неё вышло что-то очень страшное, и теперь голова её была абсолютно ясной.

– Правда? – она произнесла это очень тихо.

Норбридж быстро кивнул:

– «Зимний дом» – теперь твой дом, – повторил он. – Я обо всём позаботился. В последний момент нужно было кое-что уладить, но в конце концов твои дядя с тётей согласились на… А, забудь! Теперь ты здесь. Это всё.

Элизабет молчала, не отрывая глаз от деда, который, как в немом кино, смотрел на неё и улыбался. Затем к ней вернулся дар речи: