Фабр. Королева жуков - Майя Г. Леонард

Даркус вывел их из квартиры дяди Макса на улицу. Было чуть больше шести. Уже спустился декабрьский вечер, и на улице зажглись фонари. Прачечная была ещё открыта, и в магазинчике мистера Пателя горел свет, но другие два магазина, «Матушка-земля» и салон тату, стояли тёмные.

Даркус вспомнил то утро, когда они победили Лукрецию Каттэр, и звук выстрела, пробившего ему плечо, когда он оттолкнул отца, сбил его с ног и тем самым спас ему жизнь. Папа больше ничего не помнил о своём спасении. Дядя Макс решил, что, пока он не окрепнет, лучше ему не рассказывать про Жучиную гору в подвале и про то, как жуки участвовали в его спасении.

Оказалось, что этот секрет хранить очень нелегко. Папа всё время спрашивал, как они вытащили его из «Вершин», особняка Лукреции Каттэр, а дядя Макс постукивал себя по носу, подмигивал Даркусу и отвечал:

– Всему своё время, Барти! Нам с Даркусом просто совестно рассказывать: слишком всё это было просто.

Хуже всего, что пришлось прятать Бакстера. Жук-носорог жил пока в подвале, на Чашечной горе. Даркусу ужасно не хотелось расставаться со своим другом. Ему не хватало громадного чёрного жука на плече. Он то и дело начинал о чём-то ему рассказывать, склоняя голову набок, и замолкал на полуслове, вспомнив, что Бакстера нет рядом. Он мечтал о той минуте, когда наконец познакомит папу с Бакстером и расскажет удивительную историю о том, как они с Бертольдом и Вирджинией защитили Чашечную гору и спасли папу от Лукреции Каттэр.

И вот эта минута настала!

Барти остановился за спиной Даркуса, у развалин магазина рукоделия. Дверь в магазин снова навесили, дыру в ней заколотили куском рифлёного железа, разукрашенного граффити. Поперёк двери натянули полицейские жёлтые ленты с грозными надписями:

«ОСТОРОЖНО! »

и

«ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЁН!

ИДЁТ РАССЛЕДОВАНИЕ».

Жёлтый треугольник с восклицательным знаком предупреждал:

«ЗДАНИЕ В АВАРИЙНОМ СОСТОЯНИИ! »

Даркус подошёл к двери и вытащил из-за ворота ключ на шнурке от ботинка.

– Что ты делаешь? – Барти с тревогой оглянулся на брата Макса.

– Всё в порядке! – уверенно сказал Даркус. – Мы обычно через эту дверь не ходим, но тут совсем не опасно.

Дядя Макс успокаивающе кивнул брату.

Даркус взял папу за руку и перешагнул порог.

– Идём, сам увидишь!

3

Бал жуков

Даркус шёл первым. Ребята долго пробирались между грудами досок, кирпичей и кирпичной пыли, перешагивали через наваленные в беспорядке обломки половиц и плинтусов. И наконец пришли в крохотную кухню. Здесь уцелел только потолок, а весь пол был засыпан битым стеклом и осыпавшейся штукатуркой. На дверце чулана висел старый фартук в цветочек.

Даркус потянул папу в тесную уборную. Там в полу был вмонтирован канализационный люк. Вирджиния нырнула в дыру, следом полез Бертольд.

– Я следующий, хорошо? – Дядя Макс вопросительно посмотрел на Даркуса. Тот кивнул. – Отлично! До встречи!

Дядя спустился в люк. Последним скрылся из вида пробковый шлем.

– Там в стену вделана металлическая лестница, – объяснил Даркус.

– И там, внизу, то, что ты хочешь мне показать? – удивился папа.

Даркус опять кивнул.

– Спускайся, я за тобой.

Он улыбнулся, глядя, как папа спускается в люк.

– Не волнуйся, тебе точно понравится!

Даркус последним полез в дыру. Ноги сами находили перекладины лесенки. Спускаясь во влажную тьму, он услышал голос дяди Макса:

– Барти, я пока закрою тебе глаза.

– Да здесь и так ничего не видно, – проворчал папа.

– Мы почти пришли.

Даркус спрыгнул на землю и, обогнув папу и дядю Макса, побежал по размеченной белой дорожке, ведущей в Человечью зону – белый прямоугольник размером со стол для пинг-понга. Там были расставлены три автомобильных сиденья и кофейный столик. Белым цветом было отмечено место, отведённое для людей, чтобы жуки понимали: сюда лучше не заходить, не то вдруг кто-нибудь нечаянно раздавит.

На столике стояла масляная лампа. Мигающий огонёк бросал на стены пляшущие тени. Рядом ждали Вирджиния и Бертольд. У Даркуса от волнения мурашки побежали по рукам и сердце заколотилось быстрей.

Дядя Макс подвёл папу к самому большому сиденью.

– Так, вытяни руки вперёд. Хорошо… Чувствуешь? Это спинка кресла. Садись. Эй, левее! Ага, замечательно.

Он посмотрел на Даркуса, ладонью закрывая Барти глаза.

Даркус встал между Вирджинией и Бертольдом, спиной к Чашечной горе. По его кивку дядя Макс убрал руку.

Барти заморгал, оглядывая тёмную пещеру.

– Не понимаю…

– Я кое-что хочу тебе показать. – У Даркуса кровь шумела в ушах. – Ты спрашивал, как я вытащил тебя из «Вершин»? Вот как!

Он задрал повыше подбородок, втянул в себя воздух, не разжимая зубов, и издал тонкий пронзительный звук. В темноте послышался шорох крыльев. Громадный чёрный жук-носорог, почти невидимый в полумраке, приземлился Даркусу на плечо, поднялся на задние лапки, а передними помахал папе Даркуса.

– Это мой друг Бакстер, – сказал Даркус. – Жук помог мне тебя спасти.

Папа подался вперёд.

– Халькосома кавказус [3 - Chalcosoma caucasus (лат. ) – жук-носорог. ], – прошептал он, широко раскрывая глаза.

– А это Марвин, – произнесла Вирджиния.

Вишнёво-красная бусина на конце её косички развернулась и оказалась жуком-лягушкой. Жук повисел секунду вниз головой, а потом спрыгнул на плечо Вирджинии.

– А это Ньютон! – выкрикнул Бертольд.

Его пушистые белые волосы осветились изнутри, и над головой Бертольда взлетел сияющий светлячок размером с мячик для гольфа.

Даркус раскинул руки в стороны и несколько раз ритмично щёлкнул языком.

– Вот это жуки, которые тебя спасли!

Безмолвный холмик у него за спиной взорвался светом. Из чашек, сверкая биолюминесцентными пятнышками на надкрыльях, выползли сотни огненосных жуков-щелкунов. Вверху замерцали брюшки светлячков, и отсветы побежали по потолку, словно сполохи северного сияния.

Вирджиния вдруг затопала ногами и захлопала себя руками по бокам, отбивая ритм. Он становился всё громче, и в ответ зазвучала высокая нота, словно вступили струнные в оркестре. Постепенно мелодия разделилась на две, потом три слаженные ноты. Марвин, словно миниатюрный дирижёр, поднялся на крепкие задние лапки и указал на группу ударных – это жуки отбивали ритм на перевёрнутых чашках. Несколько навозных жуков сталкивали с горы заранее заготовленные шарики в здоровенную лужу, производя булькающий звук в одном темпе с ударными. Оркестр жуков играл смутно знакомую мелодию. Плечи Вирджинии поднимались и опускались в том же ритме.