Крылья из огня и тени - Ава Рид

Дворак замер, оскалив зубы. Его очертания засветились еще сильнее. Цето слабо застонал и на мгновение поднял взгляд на тварь.

Черт побери! Ашеру придется рискнуть, он должен увести тварь от Цето. А это можно сделать только одним способом.

Его крылья материализовались, беззвучные и могучие. Он ощутил их пульсацию, их силу. Они выросли у него на спине – стремительно разрастаясь, перо за пером. В эти мгновения Ашер ощущал этот процесс сильнее, чем когда-либо. Уже давно он не причинял ему такой боли, как сейчас.

Верхняя часть туловища Дворака тоже засветилась и стала прозрачной, как все остальное. Его голова, руки и торс еще напоминали человеческие, а дальше его тело становилось похожим на змеиный хвост. Он не был ни призраком, ни человеком.

Энергия Дворака окружала его, словно щит. Если к нему подойти слишком близко, он мог прицельно высвободить ее и таким образом нанести удар. Насколько сильный – можно было увидеть на примере Цето.

– Вам не следовало являться сюда, – произнес Дворак, а затем оттолкнулся от пола, словно гибкий и ловкий дракон, и с оглушительным рыком метнулся к Цето.

Преодолевая боль, Ашер мощно взмахнул крыльями, оторвался от земли, перехватил Дворака в последний момент и защитил Цето, преградив монстру путь. Сконцентрировав энергию, Ашер направил ее в свой меч, нанеся магический удар, который потребовал у него огромных усилий. Из горла Ашера вырвался громкий крик. Удар пришелся твари прямо в лицо, так что она остановилась, заурчала от ярости, и свет, исходивший от ее кожи, замерцал.

Ашер рванулся вверх, продолжая отвлекать его, и не смог сдержать вздоха облегчения, когда заметил, что у него действительно получилось. Дворак последовал за ним, а Цето оказался в безопасности, насколько это вообще было сейчас возможно.

Яростный рев чудовища заставил Ашера рассмеяться. Он не ожидал, что этот день станет еще омерзительнее. Однако этот вой был не единственным, что его тревожило. Он надеялся, что крылья, которые пробились сквозь тонкую кожу, смогут продержаться достаточно долго.

Дворак нагнал его, подлетел ближе, и Ашер быстро сместился в сторону. Дальше от Цето. Казалось, что комната бесконечно уходит вверх. С каждой секундой она становилась все темнее, все холоднее. Дышать становилось труднее – а потом стало сложно и двигаться.

У твари, которая следовала за ним, похоже, никаких трудностей не возникало: в отличие от Ашера, она без усилий справлялась с холодом, который царил под потолком, и даже ускорилась.

– Давай, сюда, сюда! – крикнул Ашер, с трудом втянув воздух: холод обжигал его легкие.

Возможно ли, что… проклятье! Да, стены сужались. Его крыло чиркнуло по одной из них, и на мгновение он едва не потерял равновесие. Он позволил мечу исчезнуть, потому что все равно больше не смог бы использовать его: тот превратился в балласт. Вместо этого он воспользовался своей силой иначе, снова направив магию в ладони и превратив их в горящие факелы. Не слишком яркие – просто чтобы видеть, что происходит вокруг, – не больше необходимого. В своем положении он не мог себе позволить тратить энергию впустую.

– Цето, клянусь, если ты сейчас же не очнешься, я тебя своими руками добью, – прошипел он. Угроза, которую Ашер произносил слишком часто, но никогда – всерьез, потому что любил своего брата. Он должен вытащить его отсюда как можно скорее.

Подняв взгляд, Ашер не поверил своим глазам. Чтобы убедиться, он вытянул вверх свою светящуюся руку.

– Дверь, – пробормотал он. – Элариан, ради всего, что для меня важно, рано или поздно я заставлю тебя страдать за это!

Дворак был совсем рядом. Здесь так тесно… Достаточно одного мощного удара крыльев, чтобы пробить эту дверь. И все-таки он не стал бы делать этого без Цето и, скорее всего, не справился бы сейчас, когда монстр подобрался совсем близко. Особенно если учесть, что раны мешали ему использовать крылья в полную силу…

Выругавшись, Ашер покачнулся в воздухе и, дрожа, вдохнул. Он ощутил, как кожа лопается на спине. Чересчур отчетливо.

Он снова посмотрел на дверь. По бокам у нее были ручки. Крючки. Для чего?

У Ашера не было времени об этом раздумывать. Потому что существо, обитавшее между мирами, нагоняло его.

– Тебе конец, Темный, – проговорила тварь, и, когда Дворак хотел схватить его, Ашер вскрикнул, позволив своим крыльям исчезнуть. Падение казалось бесконечным. Он неизбежно приближался к Двораку, который прижался к стене, пытаясь получше закрепиться и преградить Ашеру путь.

Как раз в тот момент, когда Ашер с радостью подумал, что уже увернулся от твари, слева пришел мощный удар. Еще до того, как Ашер ощутил боль, до него донесся запах обожженной плоти. Собрав все силы, на пределе возможностей он ринулся к земле. Сохранить концентрацию было невозможно, крылья возникали очень медленно… слишком медленно.

Слишком поздно.

Его падение оставило кратер. Обломки и камни полетели в стороны, пыль застила взгляд. Удар о землю выбил весь воздух из его легких.

Казалось, что прошла вечность, прежде чем Ашер снова смог вдохнуть. И еще больше времени, прежде чем он смог пошевелиться. Дворак уже давно опустился на землю и стоял на краю ямы, которой предстояло стать для Ашера могилой. Его присутствие так четко ощущалось, что Ашеру даже не было необходимости его высматривать. У Дворака уже давно не было оснований прятаться.

Закашлявшись, Ашер вцепился пальцами в обломки, на которых лежал, и медленно приподнялся. По меньшей мере два ребра были сломаны. Он сплюнул кровь.

– Проклятая скотина, – выдавил он и, стиснув зубы, выпрямился. Его костюм был совершенно изорван, и все-таки Ашер поправил его, прежде чем поднять взгляд на своего противника.

– Мне жаль, что ты еще жив, Темный, – отчетливо произнес Дворак.

Ашер рассмеялся и тут же смолк, потому что его снова пронзила боль. Проклятье. У него не было времени ни на исцеление, ни на то, чтобы сотворить какое-нибудь заклинание. В колдовстве он никогда не был силен. С какой стати? От заклинаний никогда не было особого толка. Ашер был слишком могущественным, слишком старым, он ни в чем подобном не нуждался.

В противном случае его давно бы уже здесь не было.

Исцеление уже началось, но с каждой секундой, с каждой раной оно становилось медленнее. Да, Ашер был могущественным, но, как и у всего остального, у его могущества тоже были границы.