Принцесса из одного места - Лесса Каури

От воспоминаний мысли плавно перетекли к Аманде и ситуации с Онтарио. Парень заслуживал хорошенького наказания, а Аманда таковым являлась. Эта девица знала, чего хочет, и не боялась добиваться желаемого, чего бы это ни стоило. В этом мы с ней были похожи.

Во время бала у Ананакса мы договорились увидеться, чтобы обсудить план действий. Как выяснилось немного позже, такая возможность представилась: герцог приглашал нас на завтрак, о чем было сообщено в письме, принесенном служанкой. Раздумывая, что же такое надеть (от наряда прелестной гусятницы я слегка устала), я направилась в купальню, как вдруг услышала голос тетушки. Я впервые слышала его столь сердитым, поэтому поспешила накинуть пеньюар и спуститься с лестницы.

Бабайка застыла у входных дверей, изогнувшись, словно знак вопроса. А в дверях маячило что-то совершенно восхитительное. Моего носа достиг запах пуффлей – оранжевых плодов из Неверии, которые, к сожалению, в Кармодоне были большой редкостью. Они имели кисло-сладкий вкус и прекрасно освежали.

– Нет, нет и нет! – возмущалась тетушка. – Это какой-то ужас, а не букет! Ее Высочество такое никогда не примет! Господи, я даже не думала, что у сына Его Светлости такой дурной вкус. Что это за елки? Что это за палки?

– Ваше Сиятельство, это не елки, а еловые ветви, – донесся из-за огромного сооружения полузадушенный голос посыльного, – кои должны естественным образом оттенить цвет и аромат пуффлей.

– Что здесь происходит, тетушка? – вмешалась я. – К чему этот куст?

– Ой, Ваше Высочество… – Бабайка присела в реверансе, умудряясь спиной не терять «вопросительности», – мне стыдно сказать, но Онтарио Ананакс прислал этот, прости господи, «букет», чтобы выразить свое восхищение знакомством с вами.

Волшебный аромат еловых ветвей и пуффлей окутал меня, будто теплым одеялом, возвращая в детство. В то время, когда была жива мама…

– Господин Онтарио также просил передать Вашему Высочеству, что восхищен вашей красотой, грацией и нарядом на балу, – забубнил из-под «букета» посыльный. – Он просит оказать ему честь на следующем балу стать его партнершей и предлагает подобрать соответствующие костюмы для вас обоих.

– Похоже, мальчик совсем сбрендил за границей, – прошептала мне на ухо Бабайка, – вот к чему приводит стремление к саморазвитию.

Мне ужасно хотелось схватить «букет» и убежать с ним в комнату, чтобы поставить у окна, сесть в кресло рядом, закутаться в плед и предаться воспоминаниям, накатившим так неожиданно. Но, к сожалению, для принцесс долг превыше всего.

– Вы ошиблись адресом, уважаемый, – холодно сказала я и незаметно для Бабайки сунула в одну из рук, держащих куст, монету (чего только не завалялось в карманах моего пеньюара! ), – этот букет предназначен не мне, а дочери графа Кивис – Аманде. Должно быть, Онтарио оговорился, назвав мое имя – как вы понимаете, с моим именем такое часто происходит. Доставьте ей букет без промедления! Думаю, Аманда с величайшим удовольствием согласится составить молодому человеку пару на следующем балу.

Посыльный потоптался на месте, но монета была слишком весомой (в моих карманах других и не водилось), чтобы не выполнить приказ. Спустя несколько минут дверной проем опустел, а я едва сдержала вздох сожаления.

– Ужасная глупость со стороны молодого Ананакса, правда? – спросила тетушка. – А какой чудовищный вкус! Если бы не эти оранжевые экзотические ягоды, это был бы букет для бедняков. Такие ветки каждый может надергать в лесу.

– Фрукты, – задумчиво пробормотала я.

Идея «надергать веток в лесу» становилась все более привлекательной. Жаль, в доме тетушки не было пуффлей!

– Что? ! – изумилась Селеста.

– Пуффли – это фрукты, а не ягоды.

Весь последующий утренний туалет я выслушивала рассуждения графини о том, что молодым людям не следует стремиться к заоблачным высотам и покидать родину, чтобы учиться где-то еще, ведь в Кармодоне все есть.

Отчасти тетя оказалась права, в нашей стране было много чего. Например, знаменитый Волонтарский водопад, струи которого по прихоти природы окрашивались в разные цвета. Или Большой планетарий, находящийся под патронатом моего отца, с детства любившего наблюдать за небесными светилами. Или зоосад, расположенный в пригороде Тессы, который находился уже под моим патронатом. Но вот с магией, в отличие от Неверии, у нас дела обстояли плохо. Может быть, именно поэтому молодые люди из Кармодона уезжали туда учиться – желали приобщиться к чудесам, на которые были способны только маги и волшебные артефакты?

За завтраком Его Светлость сиял, будто начищенный таз. Конечно, не в каждом городе соблаговолит остановиться кортеж залетного принца! Но пуще герцога сияла Аманда. Я невольно залюбовалась свежестью ее лица, ослепительной улыбкой и синевой глаз. Причина ее хорошего настроения стала известна, когда после завтрака мы вышли в сад на прогулку.

– Онтарио прислал букет, представляешь? – воскликнула она. – Букет, конечно, полная безвкусица, но я надеюсь, это просто дань неверийской моде, к которой он привык на чужбине.

– Тетушка сказала, что «мальчик сбрендил за границей», – забавляясь, сообщила я.

Аманда изменилась в лице.

– Господи, только не это!

– Я думаю, женитьба его излечит! – решительно сказала я. – Еще не было случая, чтобы она кого-то не излечивала.

– Точно! – расцвела блондинка. – Твое Высочество, ты – голова!

Я невольно захихикала, представив себя в виде гигантской головы, говорящей гадости всем проходящим мимо.

Аманда задумалась, глядя на облака. В ее глазах появилась томная мечтательность. Не иначе, она представляла себя в объятиях любимого.

– Скажи, ты не хочешь просто с ним объясниться? – поинтересовалась я. – Спросить – что, дьявол его побери, происходит? Возможно, путь к алтарю гораздо короче, чем ты думаешь?

Блондинка помолчала. Сорвав розовый бутон, принялась отрывать и бросать лепестки, один за другим.

– Я боюсь, – наконец, сказала она. – Боюсь услышать в ответ, что он не любит меня или что в далекой Неверии у него появилась другая. Мне кажется, вот так, без разговоров, проще. Нужно только чаще видеться, чтобы он вспомнил, как нам было хорошо вместе…

Дорожка вокруг нее была усыпана алыми, будто капли крови, лепестками.

– Я сделаю так, чтобы Онтарио написал письмо с просьбой о встрече, – пообещала я, – но попрошу не упоминать мое имя. Письмо «по ошибке» попадет к тебе. Ты придешь на встречу и попытаешься ему напомнить, как вам было хорошо вместе, идет?