Один из нас - Крейг Дилуи

Кто бы подумал, что эти дети могут оказаться ключом к восстановлению статуса Америки как супердержавы? Что такой вот надоедливый тощий бесенок с перевернутым лицом может сыграть роль в подобном историческом событии?

Армия США вложила серьезные ресурсы в милитаризацию паранормальных проявлений. Проект «Гриль», так они его называли. Сперва парни сидели в кабинете, пытаясь зарисовать далеко расположенные военные базы Советов – и получая на выходе черт знает что. Потом агент Фишер нашел паренька, который мог по-настоящему видеть на расстоянии. Агент Каплан откопал другого, который мог слышать то, что говорят люди за милю от него. Телекинез, пирокинез, ясновидение, паратактильность… Невозможное делалось возможным. Теперь это стало не просто возможным, но превратилось в рутину, в один из видов службы у правительства Соединенных Штатов.

Перед Шеклтоном разворачивалось будущее, в котором эти дети превратятся в оружие или будут проданы промышленным отраслям. Где зараженные пары будут за особую плату делать новых детей. Где эксперименты, проводимые Заком и другими яйцеголовыми из исследовательской группы, разгадают генетический источник сверхспособностей этих детей.

После чего такие способности можно будет синтезировать. Один укол – и ты умеешь читать мысли. Ты умеешь летать!

Люди станут подобны богам.

– Джефф, – произнес он, – мне кажется, ты заслужил…

– …свою шляпу, – закончил ребенок.

Шеклтон нахмурился. Он был уверен, что собирался сказать, что паренек заслужил себе место в Бюро. Но, впрочем, да, он достанет уродцу шляпу. Это меньшее, что он мог для него сделать.

Глава десятая

Салли брела по узкой грунтовке, ведущей к Дому призрения тератогенетических больных округа Старк. По обеим сторонам дороги теснились кусты жимолости. Ветер шептал в листьях косматых гикори. Белки стремглав взлетали на ветви деревьев, когда она проходила мимо. Ее голые ноги дрожали, протестуя против каждого шага.

В ней кипело возмущение от того, как шериф Бертон обошелся с этими несчастными зараженными детьми. Он угрожал им, довел до состояния панического ужаса, – а она и ее друзья отделались всего лишь легким выговором! Ей вспомнились слова Джорджа о том, что на самом деле они живут в разных мирах. А также то, что говорил мистер Бенсон: что однажды им всем придется жить вместе. Ей хотелось сделать для них что-то большее, чем просто напоить чаем со льдом. Поэтому она решила пойти и посмотреть, как выглядит их мир. Может быть, навестить их, удостовериться, что у них все в порядке.

Салли чувствовала свою ответственность за них, но сейчас она также чувствовала себя глупой и напуганной. Она не знала этих детей по-настоящему, хотя они и работали на ферме уже много лет. Она не знала, что они выбираются гулять в лес, не думала о том, что с ними происходит, не подозревала, что они дают друг другу особые имена, играют собственную музыку. Вся их жизнь была для нее чуждой. Возможно, они воспримут ее приход как продолжение игры в уродов.

Хуже того, возможно, из-за нее у них возникнут новые неприятности, которых у них и без того хватает.

Все это было так несправедливо!

Она замерла, услышав в кустах какое-то шевеление. Среди деревьев кто-то прятался! Салли обернулась. Еще не поздно сбежать, вернуться домой… Потом она вдохнула поглубже и выпятила подбородок. Может быть, она и была как две капли воды похожа на свою мать, но внутри она была вылитый папа: стоило ей что-то решить, и ее было уже не свернуть с дороги.

Собравшись с духом, Салли продолжила путь. «Все хорошо, – уговаривала она себя, повторяя слова вслух, как защитное заклинание. – Мне совершенно нечего бояться».

Наконец перед ней показался Дом – просторный старинный особняк, окруженный ветхими строениями. Все постройки давно пришли в запустение. Некогда здесь была процветающая плантация, покинутая вскоре после Войны за Конфедерацию. Почти столетие территория оставалась заброшенной, после чего ею завладел лес, как бы в напоминание о том, что у природы гораздо больше сил, чем у человека. Цепкие ветви дубов с длинными бородами испанского мха затеняли заросший сорняками двор. С толстого высохшего сука свисали качели, сделанные из автомобильной покрышки. Во влажном воздухе слышался запах гнили.

На старой заросшей клумбе среди сорной травы пробивался единственный цветок – белая роза чероки, часто встречающаяся вдоль Тропы Слез. На протяжении великого переселения индейских племен в западные резервации множество детей погибло, и из слез их матерей выросли эти белые цветки, вдоль всего пути до Оклахомы. Это была единственная искорка жизни и красоты среди царящего здесь убожества и упадка. Единственная слеза, пролитая за чумных детей.

Не видя никого вокруг, Салли прошла ко входной двери и позвонила. Дом наполнился надтреснутым дребезжанием. Ответа не было. Словно бы все обитатели собрали свои пожитки и куда-то уехали. Она уже собиралась позвонить снова, когда дверь со скрипом отворилась. Ее обдал поток теплого, затхлого дыхания Дома, вкупе со странными звуками – ухающими, рычащими, хлопающими.

На пороге стоял человек в джинсах и футболке.

– Вы что, заблудились?

– Я Салли Элбод. Папа послал меня сюда навестить Еноха, Джорджа и Эдварда. Уточнить, придут ли они завтра. Они ведь здесь? У папы для них важное задание на эту неделю. Надо убирать хлопок.

Это была хорошая ложь. Самая хорошая ложь всегда имеет в сердцевине зернышко правды.

Человек почесал одну щеку. На его предплечьях шевелились, извиваясь, грубые татуировки.

– Так, значит, вы дочка Реджи?

– Э-э, да, верно, мистер…

– Боуи. Рэй Боуи.

– Мистер Боуи, могу я увидеть этих ребят хотя бы на минутку? Пожалуйста!

– Ребят? Вы точно не хотите поговорить с их учителем?

Салли судорожно искала подходящий ответ. Разумеется, мистер Боуи предпочел бы привести к ней мистера Гейнса! Она решила действовать наглостью:

– Ну поскольку сегодня воскресенье и мистер Гейнс выходной, мне будет достаточно и просто ребят.

– Большинство из них шляются по лесу, но я пойду гляну, может, ваша команда и действительно на месте. Подождите здесь, милочка.

Дверь с треском захлопнулась, так что вздрогнули половицы веранды. Салли принялась разглядывать облупившуюся краску на стенах. Дотронулась до одной отшелушившейся чешуйки и проследила взглядом, когда та спланировала к ее ногам. Наклонившись, она попробовала заглянуть в большое треснутое венецианское окно, но занавески были задернуты. Изнутри дома доносился приглушенный шум, удары и чей-то рык.