Один из нас - Крейг Дилуи

Боже, что за место! Ей не следовало сюда приходить.

Заскрипев, дверь снова отворилась, и наружу вышел Дэйв Гейнс.

– Рэй сообщил мне, что нас навестила горячая крошка с хорошенькой мордашкой. Что вы здесь делаете, мисс Салли?

Наглость, напомнила себе Салли. Наглость – второе счастье.

– Я пришла проведать ребят и убедиться, что они придут к нам завтра.

– Да неужто?

От учителя разило пивом.

– Вот именно. А вы почему здесь? Разве вы работаете в воскресенье?

– Меня вызвал директор, хотел, чтобы я кое-что сделал. Так вы хотите сказать, что проделали весь этот путь, только чтобы узнать о ребятах? Точно не для того, чтобы повидаться со мной?

– Я не просила о встрече с вами, мистер Гейнс. Но поскольку вы здесь, прошу вас, сделайте вашу работу, за которую папа вам платит, и приведите мальчиков.

– Я не работаю на вашего папу, – отозвался учитель. – И в любом случае, если вы хотите, чтобы к вам пришли ребята, спрашивать нужно меня, а не их.

Его здоровый глаз уставился на ее грудь, потом опустился к голым коленкам, торчащим из-под подола платья. Когда он глядел вниз, оба его глаза оказывались смотрящими в одном направлении.

Она скрестила на груди руки.

– Что я вам говорила насчет развязного поведения? Вы пьяны, мистер Гейнс!

– Как я уже сказал, сегодня воскресенье. Хочешь пива?

– Держите себя прилично!

– А знаешь что я думаю? Я думаю, что твой папа вообще никуда тебя не посылал.

– Мы всегда можем спросить его самого и послушать, что он ответит.

– Спорим, твой папа даже не знает, что ты здесь.

Он шагнул к ней, и Салли отпрянула.

– Держитесь от меня подальше!

– А что мне будет?

– Только попробуйте до меня дотронуться! Думаете, папа вас убьет? Нет, это сделаю я! Мое лицо будет последним, что вы увидите.

Учитель запрокинул голову и расхохотался.

– Оно того стоит! У вас на ферме столько белокурых милашек, но ты единственная девчонка, за которую стоит подраться!

– В такую драку вам лучше не ввязываться, поверьте мне.

– Ты девчонка с характером, вот только мозги у тебя набекрень. Ты не позволяешь мужчине сделать тебе комплимент, а к этим кукукнутым неровно дышишь. Чего-то я здесь не понимаю.

– Почему вы их так называете? Они ведь не сумасшедшие.

– Я говорил о птичках. Тех самых, которые откладывают яйца в чужие гнезда. Их детеныши вылупляются и отбирают еду у законных птенцов. Заставляют их родителей себя кормить.

– Как отвратительно вы о них думаете.

– А ты что, считаешь, они святые? В них святости не больше, чем во мне, даже если я постараюсь. И не больше, чем в тебе – там, внутри. Когда ты лежишь одна в постели в жаркую ночь… Да, я вижу, ты пришла сюда не для того, чтобы повидать каких-то там чудиков.

Он сделал еще один шаг по направлению к ней.

– Держитесь от меня подальше, – предупредила она.

– Я знаю, чего тебе надо, – проговорил мистер Гейнс. – Может, пройдем за дом, чтобы поговорить обстоятельно?

Вся наигранная смелость слетела с Салли от одной возможности того, что он будет лежать на ней сверху, вдавливая ее в грязь. Втискивая себя между ее ног, дыша в ее лицо кислым пивом. Вынуждая ее принять в себя его семя, может быть, кишащее бациллами. Крошечные червячки внутри ее тела, дающие начало чудовищному ребенку, который будет жить в этом же доме…

Она бросилась бежать.

Заросший двор плыл в ее глазах. В ушах грохотало и ревело. Что-то пряталось среди деревьев. Издевательский хохот мистера Гейнса сопровождал ее на всем пути до окружного шоссе.

Он с восхищением смотрел ей вслед. Она стремглав неслась через двор, светлые волосы летели по ветру, под тоненьким платьем сокращались упругие мышцы. Мелькали голые ноги. Не девочка, а конфетка.

Дэйв Гейнс не первый год возил чудиков на ферму Элбода, и до этого момента не обращал большого внимания на черноглазую младшенькую. Но теперь… Теперь она была почти взрослой. Зрелой, как сладкая джорджийская груша, – оставалось только сорвать и съесть.

Молодая, симпатичная, незаразная. Но это далеко не все, что привлекало в ней Гейнса. Он не кривил душой, когда говорил, что она девчонка с характером. Только посмотреть, как она расхаживает по ферме, словно маленькая босоногая Скарлетт О’Хара, – на него поглядывает свысока, как на наемного работника, а своим любимчикам прислуживает, приносит им чай со льдом. Столько огня, который только и ищет, кого бы обжечь… В постели она будет настоящей тигрицей, он знал это, – нужно только как следует ее разогреть и обучить паре штучек. Он будет с ней нежным или жестким, как она пожелает. Что бы ей ни нравилось – он даст ей это, если только она согласится давать то, что нужно ему. Когда укрощаешь дикое животное, идея не в том, чтобы сломить его дух, но в том, чтобы заставить его подчиняться твоим командам. Сделать так, чтобы весь этот пылкий характер работал на тебя и на то, чтобы тебя удовлетворить.

Ему нравилось с ней заигрывать, но до сих пор он не думал, что это может к чему-то привести. Теперь он увидел перед собой открытую дверь. Она прошла весь этот путь якобы только ради того, чтобы проведать чудиков! Кого она пытается обмануть? Пусть ее убегает; очень скоро она вернется назад, о да! Она хочет его, даже если сама пока этого не знает. От него требуется только не сбавлять пар до тех пор, пока ее мозги и тело не найдут общий язык. Хорошо, что он сегодня выпил, – это придало ему смелости. Позволило сказать ей прямо, что он имеет в виду и чего хочет. Так делают свои дела мужчины.

Ее белое платье мелькало среди деревьев, словно огонь свечи в темноте. Потом оно пропало из виду. В доме его ждали Боуи и директор. Старик Уиллард в своем обычном костюме-тройке, без пиджака, с закатанными рукавами. Библия на стальной раковине рядом с инструментами. Готовый преподать очередному непокорному чудику душеспасительный урок страха Божьего и уважения к правилам Дома. Грязная работа, но благодаря ей Гейнс со своим парнишкой имели крышу над головой.