Мастер-класс - Кристина Далчер

Я немного приглушила свет, и Фредди тут же стала устраиваться поудобней, прильнув к моему плечу и улыбаясь.

Она заснула почти мгновенно и сразу как-то отяжелела, привалившись к моему боку. Из-за двери доносилось бормотание телевизора, это Малколм смотрел очередную часовую передачу C-SPAN [12 - Американская сеть кабельного и спутникового телевидения. ]. На мой взгляд, это была просто какая-то мешанина из слов, точно знаками препинания отмеченная упоминаниями о Q-показателях, и эти Q выделялись как-то чересчур отчетливо.

Я чувствовала, что снова будут сниться те же отвратительные сны с танцующими буквами «Q», длинные хвосты которых, описывая округлые арки, способны дотянуться до чего угодно. И внутри каждой такой арки, образованной загнутым хвостиком буквы «Q», я видела ребенка, тинейджера, взрослого человека.

Я видела, как они задыхаются, как этот хвост их душит. Я видела их прямо перед собой, и в ночной тишине меня терзала мысль: а что, если Фредди тоже их видит?

Глава пятнадцатая

Когда я проснулась, в постели рядом со мной оказался не Малколм, а Фредди. И она своими длинными, как у всех детей ее возраста, руками и ногами крепко обвила меня, словно осьминог щупальцами. Я открыла глаза и поняла, что нахожусь не в своей постели, на стенах вокруг бордюр из розовых цветов. Значит, я так и уснула в комнате Фредди?

– Мам? – Голос у нее был сладкий со сна.

Я обожаю ее такой – спокойной, расслабленной, еще не думающей о том, что тревоги вот-вот обрушатся на нее всей своей тяжестью.

– Да, куколка?

– А мы точно сегодня поедем к бабушке с дедушкой?

Я прижала ее к себе и закутала нас обеих в ее розовое одеяло, как в кокон.

– Точно.

– А Энн поедет? – Теперь она заговорила шепотом. И сладкая сонная хрипловатость исчезла из ее голоса. В нем зазвучали нотки страха и тревоги – точно иглы, спрятавшиеся в вате.

– Не знаю, может быть, и нет. – Определенно нет. Малколм наверняка постарается оставить Энн дома и станет всячески доказывать ей, что она лучше всех. Его Дочь Номер Один. – В любом случае давай встанем, оденемся и в путь, хорошо? Мне бы, правда, еще душ принять.

Я выбралась из-под одеяла, и рука Фредди тут же стиснула мое запястье.

– А ты не можешь принять душ в моей ванной? И что-нибудь спеть?

– Да, детка, конечно, могу.

Сделав воду погорячей и расчесывая мокрой щеткой волосы, которые как-то чересчур отросли и уже начали меня раздражать, я принялась напевать некое попурри из песен Битлов. В основном из их старых песен, написанных еще до того, как наркотики и мистицизм превратили Великолепную четверку в самый обыкновенный гребаный квартет. Старые их песни я знала наизусть, и слова слетали с языка сами собой, что было очень кстати, потому что одновременно я сочиняла, что мне сказать родителям, когда мы к ним неожиданно заявимся. А заодно пыталась прикинуть, хватит ли у меня пороха потом не вернуться домой.

После вчерашних угроз Малколма мне стало ясно, что произойдет, если я выберу Фредди, а не Энн, если, конечно, мне не удастся придумать какой-то третий вариант. Выбирать между двумя родными дочерьми – это поистине ужасно, и еще совсем недавно я сочла бы такой выбор немыслимым, но, оглядываясь на собственную жизнь, я понимаю: это еще не самый ужасный выбор из тех, какие я уже сделала.

Когда я вышла из комнаты Фредди, вылив себе на волосы кварту кондиционера, чтобы придать им хоть какую-то форму, меня тут же начала бить дрожь, потому что я забыла захватить из своего шкафа чистую одежду, и пришлось голой бежать к себе и быстро одеваться. Затем я вышла на кухню и увидела, что Фредди уже держит наготове прошлогодний костюм «Чудо-женщины».

– Можно мне надеть его, когда мы поедем к бабушке? – Она умоляюще на меня посмотрела. Она уже напялила красные «волшебные» башмачки и один из своих любимых сверкающих браслетиков – они обычно продаются дюжинами в пластиковых пакетиках, но Фредди совершенно уверена, что эти браслеты тоже волшебные. Жаль, что это не так.

Малколм только головой покачал, увидев эту сцену.

– По-моему, ей давно пора бы перерасти всю эту чушь.

– Господи, Малколм, да ведь ей всего девять! – напомнила ему я. – Девять! И потом, вспомни: только что был Хэллоуин. – И я, повернувшись к Фредди, сказала: – Конечно, можно, дорогая, только тебе все равно придется сверху надеть пальто.

Фредди мгновенно улетела к себе и через пять минут вернулась в полном боевом облачении – от шапки до ботинок.

Малколм снова покачал головой.

Но я больше ничего не стала ему говорить. Оставив его на кухне, я пошла к себе, вытащила из шкафа модный рюкзачок фирмы «Dooney & Bourke», в который при желании можно чуть не всю Бразилию запихнуть, и принялась складывать туда самое необходимое. Трусики, бюстгальтеры и прочее белье на дно, затем запасные джинсы и свитер, а сверху всякое барахло, которое я попросту пересыпала из другой сумки. По-моему, набитым мой рюкзачок не выглядел. Во всяком случае, он выглядел не слишком набитым.

На кухне Малколм готовил себе омлет – яичные белки, сыр с низким содержанием жира, кусочки тофу и слегка обваренной цветной капусты. Это его обычная версия плотного завтрака. Глядя на это, я дала себе слово непременно остановиться в «Макдоналдсе» и заказать макмаффин с яйцом и сосиской для себя, а для Фредди панкейки, хэшбрауны или все, что она сама захочет.

– Куда это ты собралась, Эл? – спросил Малколм, глядя, как я застегиваю куртку.

– А как ты думаешь? Я везу Фредди повидаться с моими родителями.

– Зачем?

Куда? Что? Зачем? Наш брак – это сплошные вопросы.

– Именно это люди обычно делают в свой последний уик-энд. Так или иначе, вернемся мы поздно.

В кухне появилась Энн, цапнула горсть кукурузных хлопьев и принялась хрустеть.

– А можно и я с вами поеду?

– Можно, если ты уберешь со стола эти крошки, – сказала я.

Малколм, естественно, решил прийти на выручку своей любимице.

– Энн останется со мной. И не придирайся к ней, Елена.