Новая жизнь Нефертити - Маргарита Ардо

Куда она меня ведёт? Зачем? Мне стало не по себе.

Наш путь завершился зимним садом под круглым стеклянным куполом в самом центре здания. Это его подсветку я видела ночью на крыше? Сейчас всё было залито утренним солнцем. От повышенной влажности и экзотических запахов стало трудно дышать. Зато в жаре тропиков прекрасно чувствовали себя жирные пальмы, причудливые хищные лианы, похожие на китайские фонарики абутилоны, яркие фуксии и плавающие в небольшом водоёмы голубые лотосы, – ошеломительная феерия красок в тишине густого воздуха. За стеклом далее виднелся сад суккулентов и кактусов.

– Растения – моя вторая страсть, – повернулась ко мне мадам Беттарид, одарив сливочно-мягким дружелюбием, как вчера на собеседовании. – Люблю здесь отдыхать. Смотрите, Дамира: мандарины созрели.

Этим внезапным переключением она вновь выбила почву из-под моих ног, но будто не заметила этого. Поманила за плотную стену раскидистых, высотой в мой рост папирусов, окаймляющих искусственный водоём, как на фресках храмов Древнего Египта. В дальнем углу под самым солнцем у аккуратного деревца, усыпанного весёлыми оранжевыми пятнышками плодов, она остановилась.

– Хотите попробовать? Это сладкий сорт, а вы не завтракали.

Мадам Беттарид сорвала мандарин покрупнее и протянула мне. Пришлось взять. Я заметила справа за перегородкой деревянные стеллажи с россыпями склоняющихся к полу пучков алых ягод.

– Клубника? !

– О да, моя слабость. – Она направилась туда. – Хотите? Не бойтесь, тут всё чистое. Я, знаете ли, тоже люблю полакомиться прямо с грядки. Прежде чем сорвёте, посмотрите, какие красавицы…

Аромат урожая был настолько насыщенным, что я не удержалась, поднесла к носу крупную ягоду, вдохнув знакомый запах начала лета.

– Пробуйте. Пробуйте! – настойчиво пригласила мадам Беттарид, так радушно улыбаясь, что стало неловко отказываться.

Клубничный вкус во рту, сладкая мякоть и непонимание: а так бывает? Одной моей тётушке психотерапевт посоветовал не сдерживать эмоции, и та принялась облаивать всех свирепее трёхголового Цербера, в перерывах угощая кизиловым вареньем и подсовывая денежку в тот самый момент, когда ты решила её ненавидеть до конца дней.

Но мадам Беттарид совсем не была похожа на климактерическую истеричку. Слишком молодая для этого и уверенная в себе, она, кажется, просто переключала кнопки настроений. Из прихоти или с умыслом? Я уже ничего не понимаю.

– Вкусно же, да? – спросила она и тоже сорвала ягоду и улыбнулась.

– Да, – ответила я настороженно.

– Я рада! Угощайтесь ещё. Растения восстанавливают, не так ли?

Я кивнула.

– Вы производите впечатление человека, которому, как и мне, бывает необходимо побыть в уединении, я угадала? – продолжила мадам Беттарид голосом гипнотерапевта. – Я скажу садовнику, что разрешила вам приходить сюда в любой момент, когда понадобится.

– Спасибо.

Аккуратно надкусив алую ягоду, мадам Беттарид сказала между делом:

– Сегодня вас ждут канцелярские дела с французскими чиновниками – нужно заполнить пару документов, примерка, работа с гримёром, стилистом и съёмки. Потребуется много сил, так что я советую вам спуститься в столовую и позавтракать.

– Вы сказали вчера о дисциплине, я подчинилась. Просто выбрала сон, для меня он тоже важен.

Она улыбнулась и чуть склонила голову с виноватым видом.

– Вчера я была немного резка. Вы должно быть, понимаете, что после отказа на моё приглашение застали меня врасплох? ..

Я покраснела.

– Простите, Финн уговорил меня, пытался спасти ситуацию. Но если вам неудобно, скажите, я подберу себе жильё.

– Не стоит. В Бель Руж можно ходить месяцами и не встречаться, соответственно вы никого не обремените. Так задумал ещё мой предок, построивший особняк. Кстати, род Беттарид – один из очень старинных и уважаемых. Мне повезло с родителями, сейчас я только поддерживаю то, что создано раньше. Кроме зимнего сада – это моё детище. Вам нравится?

– Очень впечатляет. А что за документы?

– Так, пустяковые формальности, Арин вам поможет с переводом. И ещё: вечером у меня гости, вы тоже приглашены.

Это меня несказанно поразило.

– Благодарю, а я должна…

– О платье не волнуйтесь. Костюмер вам пришлёт подходящее, это просто вечеринка для своих. – Мадам Беттарид одарила новой улыбкой. – Вы в любом случае очаровательны, даже не переживайте! И, пожалуйста, пользуйтесь всем, что вам нужно. Если что-то потребуется, просите Арин или Адель, они вам помогут.

И я расслабилась. Мало ли что было вчера, у кого не бывает дурного настроения? Я тоже не с восторгом встречала нагрянувших родственников, несмотря на то, что папа учил меня принимать всё, что приходит.

– Мы договорились? – спросила мадам Беттарид.

– Да, спасибо огромное! И если это не будет наглостью, у вас в кабинете я заметила вчера интересные книги, можно ли полистать одну из них?

– Пожалуйста, буду только рада. Там, правда, практически ничего на русском. Вы почитали договор и сценарий?

– Да. Там не указано окончание проекта. Скажите, на сколько дней запланированы съёмки?

– Всё будет очень-очень быстро, не волнуйтесь. Рада, что мы нашли общий язык.

Она коснулась моего запястья, в глаза мне снова бросился стилизованный под Египет перстень. Но я вспомнила слова Финна о «даре» мадам Беттарид и поспешила убрать руку. Та словно не заметила.

– Теперь переодевайтесь и идите завтракать. Никаких возражений, я настаиваю: Нефертити не должна выглядеть истощённой. Красоту надо беречь, вы ведь царица!

Её слова задели какие-то новые струны в моей душе, я распрямила плечи и почувствовала себя выше. На пару миллиметров, но это было приятно. Недавнее напряжение схлынуло, и я улыбнулась.

Мадам Беттарид пропустила меня вперёд и на выходе из сада хмыкнула по-свойски:

– Я только удивилась, почему вы не сказали сразу, что вы фанатка Макса Финна?

– Я не фанатка…

– Да полно! Все заметили. У вас даже голос меняется, когда вы произносите его имя.

Я смутилась, она подмигнула мне понимающе:

– Сотни тысяч девочек готовы на всё ради его поцелуя. Нэтали, его партнёрша, закрывает на это глаза: знает, что Макса не исправить! Женское обожание ему нужно, как допинг, он без него просто не может. Так что вам обоим повезло: вы снимаетесь с кумиром, у него на время съёмок есть разрядка…

Воздух внезапно встал комом в моей груди. С улицы послышались сирены.