Змей в саду Ватикана - Екатерина Барсова

А еще, как сказал кто-то из великих: «счастье любит тишину», и с этим было трудно не согласиться.

Павел в двухкомнатной квартире обустраивался постепенно. Не выкидывал разом и не трогал вещи умершей хозяйки, только раздал одежду и кое-какую хлипкую мебель отнес на помойку. А так все оставил практически в неприкосновенности. Ему нравилось входить в эту квартиру – с несовременным дизайном и старинной мебелью… казалось, что он попал в другое время, контрастирующее с вечно спешащим веком. Павел приехал из небольшого городка под Ярославлем, скучал по родным, хотя боль от разлуки с ними с течением времени притупилась и стала не такой острой и болезненной. До переезда в Москву он и не думал, что будет так скучать по своим – родителям, сестре и собаке.

Но жизнь есть жизнь, и тут уже ничего не попишешь…

В то утро Паша только приступил к завтраку, который обычно состоял из большой чашки кофе или чая и тарелки с яичницей, к ней прилагались тонко нарезанная колбаска и овощи по сезону. И вдруг раздался телефонный звонок. Это был начальник. Паша отодвинул тарелку и задал вопрос:

– Что-то срочное?

Хотелось в ответ услышать – нет, звоню просто так или что-то в этом роде. Но начальник бросил кратко: приезжай, тут труп у нас…

– Хорошо. Еду.

Начальник продиктовал ему адрес, по которому Паше следовало приехать, и он поспешил, про себя думая, что его жизнь скучной или рутинной не назовешь никак. Только и успевай поворачиваться… Он допил уже остывший кофе и выехал на работу.

В комнате по вышеуказанному адресу уже находилась его коллега Светлана Демченко. Она кратко поздоровалась с ним и кивнула на труп.

– Убили. Судя по всему, вчера, но это еще надо установить.

– Кто он?

– Филипп Рогов, помощник бывшего депутата Госдумы Дмитрия Коростылева. Изувечили так, что не узнать… Застрелили. А потом лицо искромсали.

Павел едва удержался, чтобы не присвистнуть. Он вспомнил, как кто-то из команды недавно напевал, правда, по другому поводу: «Депутаты, депутаты, а я маленький такой».

– Однако!

– Работа такая, – проворчала Светлана. – Ничему не удивляться.

– Разве я удивляюсь? Но все же… – Свою мысль он не закончил.

Раздался голос патологоанатома:

– Предварительно… – сказал тот, кратко здороваясь с Павлом.

– Кого-нибудь уже опрашивали? Жену, родных? …

– Он холостяк. Сейчас приедет его девушка.

Марина Байрюк приехала через пятнадцать минут. Это была блондинка среднего роста с распущенными волосами до плеч и накачанными силиконовыми губами. Одета она была в джинсы, меховую курточку и белый кашемировый свитер. На ногах – зеленые полусапожки.

Она не стала голосить или заламывать руки, просто побледнела и опустилась на стул.

– Вчера вечером. Да? – задала она вопрос.

– А почему вы об этом спрашиваете?

– Филипп на связь не выходил. Мы должны были созвониться. Я звонила, но он не брал трубку. А потом телефон был заблокирован.

– Кстати, телефон нашли? – обратился Паша к Светлане.

Та отрицательно качнула головой.

– Нет.

Марина сделала движение, намереваясь пройти в соседнюю комнату.

– Не надо! – Светлана жестом остановила ее.

– Филипп! – вскрикнула она. – Ты где?

Марина переводила взгляд то на Павла, то на Светлану, она словно не верила тому, что совсем рядом лежал ее любовник. Мертвый. Уже без жизни. Она рвалась удостовериться, что он – там.

– Сядьте, – властно сказала Светлана. – Подождите. Сейчас вас пустят. Скажите, какие отношения связывали вас с убитым?

– Мы были любовниками. Собирались пожениться.

– Как давно были знакомы?

– Десять месяцев.

– Чем вы занимаетесь?

– Я помощник нотариуса.

– Где познакомились? – Светлана задавала вопросы почти без передышки.

– У знакомых на вечеринке в кафе.

– Что вы можете сказать об убитом?

– Ну… он был хорошим человеком, веселым, компанейским. Мечтал открыть собственную фирму.

– У него не было своего бизнеса? – задал вопрос Павел.

– Нет. Он собирался накопить достаточную сумму денег и потом открыть свое дело.

– В какой области?

– Новая платформа для потребителей. Магазин онлайн. Одежды, обуви, аксессуаров…

– Не наблюдали ли вы в последнее время каких-то изменений в его характере? Был ли он подавленным или, наоборот, нервозным. Существовали ли какие-то проблемы…

Марина так отчаянно замотала головой, что казалось – та вот-вот свалится с плеч.

– Нет. Ничего не было. Как всегда.

– Пожалуйста, подумайте, – вставил Павел. – Может быть, что-нибудь вспомните…

– Не было у него никаких проблем, – почти выкрикнула Марина. – Не было!

Павел выразительно посмотрел на Светлану:

– Когда вы в последний раз виделись?

– Два дня назад… Ой. Нет… три…

– Так три или два?

– Три! Вчерашний день не считается. – Она приложила ладони к щекам.

– При каких обстоятельствах вы встречались в последний раз?

– В этой квартире. Я приехала к нему, осталась до утра…

– И все было как обычно?

Она кивнула.

– То есть вы утверждаете, что ваш любовник находился в своем обычном состоянии?

– Да.

– Скажите, а кого из его друзей вы знали?

Марина задумалась. Ее лоб был гладким без единой морщины. Наверное, вколола себе ботокс, отвлеченно подумал Павел. Сейчас даже молодые себе колют. Лоб как кожура яблока. Без признаков жизни.

– Я знала только двух. Володю Гришечкина и Марата Хамилова.

– Их контакты?

– Телефонов нет. Они мне были ни к чему. Знаю, что Володя работал в компании «Строй-инвест», а Марат имел какое-то предприятие совместно с Кипром.

– Название не знаете?

– К сожалению, нет…

Взгляд Павла остановился на большом портрете, висящем на стене. На нем был изображен высокий мужчина в полный рост, в костюме, позади него взвился занавес, как в театре…

– Как я понимаю, это портрет Филиппа?

– Да.

– Кто его рисовал?

– Не знаю.

Паша подошел ближе. Подписано: Ольга Ш… Дальше неразборчиво. И дата. Получается, что портрет нарисован примерно полгода назад.