Я в порядке и другая ложь - Това Ли

Сначала мне казалось, что это лишь период. Что всему причиной гормональный дисбаланс и нужно просто принять таблетку или начать медитировать. Я занялась йогой и дыхательными практиками, потом даже попробовала зеленые соки, которые все так хвалят. Соки оказались редкостной гадостью. Одним словом, я надеялась, что гроза пройдет мимо и скоро все вернется на круги своя. Я буду и дальше жить так, как жила последние семь лет, и мне перестанет мерещиться, что я медленно умираю.

К счастью, этого не случилось. К счастью, стало только хуже.

Глава первая. Кризис

Я стою на краю и смотрю вниз. Солнце бьет в лицо. Я знаю, что на самом деле вокруг холодно, но не чувствую этого. Сердце выпрыгивает из груди, мне страшно, но я не могу перестать улыбаться. Я сделала это. Я здесь, и через несколько минут все закончится. Он говорит: «Ты сможешь», а я думаю: «Смогу ли? » Делаю шаг. Отпускаю перила. Выключаю мозг. Глубокий вдох, ТРИ, ДВА, ОДИН, ПРЫЖОК.

Год назад я нашла уплотнение в правой груди. Выйдя из душа, я мазалась лосьоном – у меня очень редко находилось время это сделать – и вдруг нащупала нечто странное. Стараясь не паниковать, я погуглила «уплотнение в груди» и прочла все, что мне выдал поиск. После этого я решила поступить как ответственный взрослый человек, а не как мой муж при любых симптомах (Майк не идет к врачу, а неделями ноет, жалуется и сводит меня с ума). Я все-таки мама, подумала я, мне некогда болеть. Если со мной что-то не так, нужно немедленно разобраться. Поэтому я записалась на первую в жизни маммограмму.

Через неделю мне ее сделали и сказали, что все в порядке. Звучало сомнительно: моя грудь выглядела так, будто по ней прошлись катком и превратили ее в блинчик, а соски закрутили спиралькой под углом, который казался физически невозможным. Правый сосок смотрел в одну сторону, левый – в другую. Я стояла в рубашке с прорезью на спине, еле сдерживая слезы, и думала: «Блин, как же это круто – быть женщиной! » Медсестра сказала: «Не шевелитесь, иначе придется повторить процедуру». Фантастика. Наконец меня отправили домой с еще более плоской грудью и невероятным уважением к женщинам, которые проходят эту болезненную процедуру регулярно.

Чуть позже, когда я кормила детей ужином, мне позвонила медсестра из клиники. Она произнесла слова, которые никто не хочет слышать никогда: «Мы кое-что обнаружили».

Время остановилось.

Я держала горячий противень с рыбными палочками, который только что достала из духовки, и пыталась не уронить его кому-нибудь на голову, одновременно прижимая телефон к уху. Медсестра объясняла, что они, возможно, обнаружили ранние признаки рака в моей левой груди. Она попросила меня прийти на повторное обследование как можно скорее и спросила, когда я свободна.

Она говорила примерно 30 секунд, но за это время перед моими глазами пронеслась вся жизнь, включая будущее, в котором меня нет. Все события в жизни дочерей, которые я пропущу, от выпускных до первых свиданий; все, чем я не успела с ними поделиться. А вдруг мне не хватит времени научить Майка делать им хвостики? Клянусь, я миллион раз пыталась, но он так и не понял. Я также осознала, как глупо чувствовать себя виноватой за то, что не готовлю «домашнюю еду», и за прочую ерунду, на которую я потратила столько драгоценного времени и нервов за последние семь лет. Я поняла, что все это фигня.

Я стояла с противнем в руке, дети орали, а собака принялась совокупляться с моей ногой, как делает всегда, когда у нее стресс. И тут у меня возникла совсем другая мысль.

Я должна прыгнуть с тарзанкой.

?

Да, звучит странно. Когда я рассказываю эту историю, люди обычно не знают, смеяться или сочувствовать, потому что теперь ясно как день: я чокнутая. Вероятно, следует сделать и то и другое. Но тогда это показалось мне абсолютно логичным. Мысль… нет, осознание, что время летит и жизнь на этой планете не вечна, заставило меня вспомнить все, что я когда-либо хотела совершить, но по тем или иным причинам не совершила. Список непрожитых мгновений. У каждого он есть и включает все, что мы обещаем себе сделать «как-нибудь в другой раз», «в следующем году» или «завтра». Все это нахлынуло на меня разом, и я поняла, что должна жить СЕЙЧАС. И это должна быть моя жизнь, а не чья-то еще, ведь она такая хрупкая и ценная.

Я поняла, что нельзя напрасно тратить ни минуты. В последующие месяцы это чувство росло и обретало конкретные очертания. Оно стало первым шагом к моей новой жизни.

Оглядываясь на последние несколько лет, я поняла, что потерялась в рутине. Каждый день проходил одинаково. Я искала детские ботинки, подавала завтрак, отвозила девочек в сад, надев куртку поверх пижамы, убиралась в доме, помогала делать домашнее задание. Играла единственную роль, которую знала, а внутри меня тикала бомба замедленного действия. Ужасно, но правда: я думала все бросить. Представляла, как соберу вещи и убегу. Как стану свободной и ни разу не оглянусь. Мысль пугала меня до чертиков и вызывала такое страшное чувство вины, что я ни с кем ею не делилась, даже с близкими. Только потом я узнала, что многим женщинам знакомо такое желание.

Но вслух об этом не говорят.

?

Тем вечером после звонка медсестры я прочла детям на одну сказку больше обычного. Я старалась не сердиться, даже когда они хныкали. Я крепко обняла их, а когда они уснули, любовалась их мордашками и гадала, какой станет наша жизнь через год.

Наутро, забросив детей в школу, я вернулась домой, встала посреди кухни и оглядела беспорядок. Дочь забыла бутылку с водой, хотя я сто раз напомнила положить ее в рюкзак; другая дочь опрокинула хлопья с молоком, и те застыли на полу липкой массой. В доме было тихо, даже собака спала, и пустота ощущалась особенно остро.

Я не стала прибираться, загружать посудомойку, включать стиралку и готовить обед, как обычно; вместо этого я пробормотала «к черту все» и решила прогуляться по лесу.

В следующие несколько недель лес стал убежищем, где я могла быть собой, ни на кого не оглядываясь. Я начала гулять там с Флаффи, нашей собакой. Сначала я приходила всего на полчаса: бродила, проваливаясь во влажную землю, вдыхала запах травы и слушала журчание ручьев. Но каждый день я задерживалась все дольше. Я изучала тропинки, слушала музыку и размышляла. Как же так? У меня вроде есть все – что бы это ни значило, – но я почему-то совсем не счастлива и невероятно устала.