Именуемый Черным - Андрей Надточий

Сразу за аркой стояло оцепление из городской охраны, позади пряталось несколько балахонов. По ощущениям, это были верховные маги. От слабых магов идет ощущение слабых волн, если посильнее, то волны задерживаются на теле и начинают мягко давить. Те же, кто был очень силен, давал двойственное ощущение: первая волна била в тело, вторая била следом в первую, что создавало ощущение удара и мягкого давления. Сейчас было именно так: от сдвоенных магических волн уставшее тело немного мотало. Странную повозку со снятыми колесами охрана молча провожала глазами. Как и в прошлые разы, его остановили для досмотра с требованием показать содержимое. Бочки с добычей, шкуры животных, трофейное оружие – сейчас это все никого не интересовало. Едва привратники убедились, что человека здесь не спрячешь, его пропустили через кордон.

– Как дела? Удачно?

К Адрену подошел капитан караула, с которым он был в хороших отношениях. Юноша кивнул в знак приветствия.

– Мне нужен голубь. Обычный, пару сообщений отправить.

– Пара сообщений – это пара голубей.

– Как скажешь.

– Господин Дарио тебя заждался, просил известить его по прибытии.

– Дай красного голубя.

– Не нужно, я уже оповестил, как заметил тебя в проходе. Он будет ждать в твоем доме на нижнем этаже.

Юноша сунул знакомому несколько серебряных монет за заботу и шепнул:

– Благодарю. Насчет другого – проведешь меня?

– За десять монет.

– Договаривались же на семь?

– Договаривались, что я подумаю. Десять – окончательный ценник.

– По рукам.

– Еще и улыбаешься?

– Думал, сойдемся на пятнадцати.

Возле входа в казармы висела доска объявлений с наградами за убийц, рядом другие объявления о розыске и рекламные листовки. Адрен сорвал одну из реклам, что предлагала туристическую поездку по водным каналам столицы на лодках. Попытки проникнуть в караульную или оружейную считалась серьезным преступлением, однако его пустили без проблем. Здесь он написал два письма: матери о приезде и скором прибытии и шифровку Савве, одному из своих мастеров. В объявлении он отыскал три буквы «О» и несколько раз обвел их чернилами. Это был их личный шифр, с отправкой на подставного адресата. Письма свернул в свиток и выбрал на жерди двух почтовых птиц. Они походили на голубей, но размером были с курицу, у каждого на спине по тубусу для доставки сообщений. Получив адреса, голуби вылетели через арки под потолком и превратились в голубоватые искры, сливаясь с множеством подобных под куполом.

Дорога по столице заняла еще около часа. Каменные тротуары, многополосные проезжие части с разделением зелеными островками, газоны и нескончаемые деревья. Да, не такие фундаментальные как в лесу, в этих подстриженных кустах и ветках не хватало дикости и силы, которую излучала густая чаща. То же самое было с горожанами, взгляд сразу отличал рожденных в Сандеоне от приезжих. Первые были более худыми в плечах, ходили с поднятой головой и говорили открыто. Вторая группа наоборот: пошире в теле и более молчаливая, чтобы лишнего не сболтнуть. Угодливые, вспыльчивые, зачастую слишком прямолинейные. Их глаза быстро тухли, головы втягивались в плечи от невозможности взять свое и от бесконечной пахоты за кусок столичного быта. Наслаждение жизнью одних и постоянная борьба других, попытки преодолеть себя и найти нечто большее – эти контрасты сливались в тот безумный коктейль и атмосферу, за которую многие ненавидели Сандеон. Тысячелетняя история и пятнадцать миллионов постоянных жителей не дают столице погрузиться в сон, здесь постоянно кто-то зарабатывает, а кто-то теряет. Подъем и спуск, возможности, амбиции, опасность и игры по-крупному – все в одном месте внутри бесконечного вихря золотого рога изобилия. Несмотря на свою жизнь и все испытания, Адрен одновременно любил и ненавидел Сандеон, но больше все-таки любил. Страсть не оставляла его безучастным к происходящему вокруг, все здесь заряжало и мотивировало двигаться вперед. Собственным путем, с учетом всех обстоятельств и игнорируя любое «невозможно». Да, в лесах хорошо, но только здесь он дома.

Что до реального дома, то он представлял собой трехэтажное строение вдоль уличной развилки. Широкий, но короткий, всего на два подъезда. Трехэтажный, с высокими окнами и темно-коричневой скатной крышей, включающий в себя внутренний дворик. Изначально их семье принадлежала только часть первого этажа, где они с Кареном выросли. При упоминании этого здания на языке всегда вертелось слово «гнездо» с отсылкой к птицам. Став постарше и начав получать дополнительный доход от охоты и некоторых дел с местными, он выкупал квартиру за квартирой, кусочек за кусочком, пока весь дом не перешел в его собственность. Приятным бонусом стал широкий задний двор с лошадиными стойлами и площадкой для разгрузки товаров. Теперь в левой части была мастерская по изготовлению красок и рун, небольшая библиотека и один из складов в подвале. В правой же располагался магазин со вторым складом для готовых изделий и лестница на третий этаж. Адрен реконструировал дом под свои нужды, теперь третий этаж был жилым и предназначался только для их семьи с возможностью приема пары гостей. Услуги, одолжения, займы и бесконечная пахота годами напролет позволила прийти к такому результату. Иногда хотелось сдаться, но едва стоило увидеть этот дом, и все сомнения пропадали.

Ворота в переулке между домами были открыты. Видимо, матушка получила письмо. За переулком расположился широкий задний двор со стойлами, здесь же выстроена площадка для разгрузки, которая сейчас была забита ящиками с товарами. Часть из них стояла у открытой задней двери, через которую постоянно бегали носильщики. Колпак и вторая кобыла сами пошли в стойла, заметив полные поилки. Повозку пришлось поставить под навес, на всякий случай. Когда Адрен закрывал за собой ворота, его ослепила боль. Порез на правом боку обжег сознание, выбивая почву из-под ног. Что-то было не так, теперь придется дербанить рану и заново все промывать.

– Приветствую вас, Адрен.

В дверях заднего хода появился мальчишка лет десяти. Для работы они уже давно использовали наемных рабочих, по-другому все процессы магазина не обеспечить. Одни готовили краску, другие заготовки, третьи делали полноценные руны. В основном бытовые и самые ходовые, над особыми заказами им с матерью приходилось работать лично. Людей брали с улицы и обучали ремеслу, на деле такой подход давал очень много выгод. Мальчик же был разнорабочим, в основном таскал вещи и занимался уборкой. Все лучше, чем сидеть под мостом за южным рынком и доедать крыс.