Убить пересмешника - Харпер Ли

– Вот тебе двадцать пять центов, – сказала она. – Поди и купи себе поесть. Деньги отдашь мне завтра.

Уолтер помотал головой.

– Нет, мэм, спасибо, – тихо сказал он.

В голосе мисс Кэролайн послышалось нетерпение:

– Поди сюда, Уолтер, и возьми деньги.

Уолтер опять помотал головой.

Когда он замотал головой в третий раз, кто-то прошептал:

– Скажи ей, Глазастик!

Я оглянулась и увидела, что почти все городские ребята и все загородные смотрят на меня. Мы с мисс Кэролайн уже дважды беседовали, и они все уставились на меня в простодушной уверенности, что из столь близкого знакомства рождается взаимопонимание.

Так и быть, надо вступиться за Уолтера. Я встала.

– Э-э… мисс Кэролайн…

– Что тебе, Джин-Луиза?

– Мисс Кэролайн, он Канингем.

И я села на место.

– Что такое, Джин-Луиза?

Мне казалось, я сказала очень ясно. Всем нам было ясно: Уолтер Канингем врет почем зря. Никакого завтрака он не забывал, никакого завтрака у него и не было. Сегодня нет, и завтра не будет, и послезавтра. Он, наверно, в жизни своей не видал трех четвертаков сразу.

Я сделала еще одну попытку:

– Мисс Кэролайн, ведь Уолтер из Канингемов.

– Не понимаю, Джин-Луиза. О чем ты говоришь?

– Это ничего, мэм, вы скоро всех в округе узнаете. Канингемы никогда ничего не возьмут бесплатно – ни у прихода, ни у муниципалитета. Они ни у кого ничего не берут, обходятся тем, что есть. У них мало что есть, но они обходятся.

В нравах племени Канингемов – вернее, одной его ветви – я начала разбираться минувшей зимой. Отец Уолтера приходил к Аттикусу за советом. Однажды вечером они долго и скучно толковали в гостиной про ущемление прав, а на прощанье мистер Канингем сказал:

– Уж не знаю, мистер Финч, когда я смогу с вами расплатиться.

– Пусть вас это не заботит, Уолтер, – сказал Аттикус.

Я спросила Джима, что такое ущемление, он объяснил – когда тебе прищемят хвост, и тогда я спросила Аттикуса, сможет ли мистер Канингем когда-нибудь нам заплатить.

– Деньгами не сможет, – сказал Аттикус, – но до конца года он со мной рассчитается. Вот увидишь.

И мы увидели. Как-то утром мы с Джимом нашли на задворках гору хвороста для растопки. Потом на заднем крыльце откуда-то взялся целый мешок орехов. На Рождество появилась корзинка остролиста. Весной мы нашли еще мешок молодой репы, и тут Аттикус сказал, что мистер Канингем заплатил ему с лихвой.

– Почему это он платит репой? – спросила я.

– Потому, что иначе ему платить нечем. У него нет денег.

– А мы бедные, Аттикус?

Аттикус кивнул:

– Да, конечно.

Джим наморщил нос.

– Такие же бедные, как Канингемы?

– Ну, не совсем. Канингемы не горожане, а фермеры, по ним кризис ударил больнее всего.

Аттикус сказал – в городе многие люди бедны потому, что бедны фермеры. Округ Мейкомб – фермерский; докторам, адвокатам, зубным врачам каждый грош трудно достается. Ущемление прав не единственная беда мистера Канингема. Та часть его земли, которой он имеет право распоряжаться, не спросясь совладельца, заложена и перезаложена, и жалкие гроши, которые он получает наличными, приходится отдавать в уплату процентов. Если бы мистер Канингем не говорил лишнего, его взяли бы на общественные работы, но если он бросит свою землю, она пропадет, а он предпочитает голодать, но сохранить ее, и притом голосовать за кого хочет. Мистер Канингем – из породы непреклонных, сказал Аттикус. У Канингемов нет денег заплатить юристу, вот они и платят чем могут.

– А знаете, доктор Рейнолдс тоже так работает, – сказал Аттикус. – Когда родится ребенок, он берет с родителей меру картофеля. Мисс Глазастик, если вы подарите меня своим вниманием, я вам объясню, что значит ущемление прав. Джим иногда очень точно определяет, что к чему.

Если бы я могла объяснять так же просто и понятно, как Аттикус, я бы избежала кое-каких неприятностей и уберегла нашу учительницу от горького разочарования, но я не умела и поэтому сказала:

– Мисс Кэролайн, вы Уолтера только зря срамите. У него дома нет четвертака, чтоб вам вернуть, а хворост вам ни к чему.

Мисс Кэролайн сперва остолбенела, а потом схватила меня за шиворот и потащила к своему столу.

– Джин-Луиза, ты мне надоела, – сказала она. – Ты во всех отношениях плохо начинаешь, моя милая. Протяни руку.

Я думала, она сейчас плюнет мне на ладонь – в Мейкомбе только для этого и протягивают руку, это освященный веками обычай, так скрепляют у нас всякий уговор. Не совсем понимая, о чем же это мы с ней уговорились, я оглянулась на ребят, но весь класс в таком же недоумении смотрел на меня. Мисс Кэролайн взяла со стола линейку, раз пять или шесть легонько хлопнула меня по руке, а потом велела стать в угол. Тут только до ребят дошло, что мисс Кэролайн меня отлупила, и все покатились со смеху.

Мисс Кэролайн пригрозила, что им тоже достанется, и первый класс опять захохотал, отрезвило его только появление мисс Блаунт. Коренная жительница Мейкомба, пока еще не посвященная в тайны «Десятичной системы Дьюи», мисс Блаунт стала на пороге – руки в боки – и заявила:

– Если тут в классе еще кто-нибудь пикнет, всех взгрею, так и знайте! Мисс Кэролайн, из-за этого крика и шума шестой класс не может сосредоточиться на пирамидах.

В углу я стояла недолго. К счастью для мисс Кэролайн, зазвенел звонок, и все пошли завтракать. Я выходила последней и видела – мисс Кэролайн тяжело опустилась на стул и уронила голову на руки. Если б она обошлась со мной получше, я бы ее пожалела. Она была такая хорошенькая.

Глава 3

Я немного отвела душу – налетела во дворе на Уолтера Канингема и давай тыкать его в землю носом, но тут подошел Джим и велел его отпустить.

– Связалась с маленьким.

– Никакой он не маленький, – сказала я. – Из-за него я плохо начала.

– Брось, Глазастик! За что ты его?

– У него не было завтрака, – сказала я и объяснила, как мне попало из-за Уолтерова питания.