Микеланджело. Жизнь гения - Мартин Гейфорд

Считалось, что эта небольшая работа Микеланджело давно утрачена, но примерно десять лет тому назад написанную на деревянной доске картину на сходный сюжет признали оригиналом; ее приобрел Художественный музей Кимбелла в Форт-Уэрте, Техас (репродукция приведена на с. 72). Впрочем, некоторые видные специалисты в области творчества Микеланджело отказались признать в ней работу мастера, и их аргументы представляются достаточно весомыми. В частности, схематично намеченный ландшафт ничем не напоминает поздние произведения мастера. Однако если стать на точку зрения, что эта картина действительно написана Микеланджело в отрочестве, то она может многое нам рассказать.

Техническое исследование, проведенное в нью-йоркском Музее Метрополитен, а затем в Музее Кимбелла, показало, что картина – результат серьезного кропотливого труда. Действительно, автор дополнил оригинальную композицию такими деталями, как блестящая рыбья чешуя на теле демона с трубчатым носом слева и пламя, вырывающееся из пасти демона внизу справа. Кроме того, при тщательном анализе удалось различить, что автор многократно менял графический, создаваемый линиями облик персонажей, чтобы придать им яркость и выразительность [136 - Christiansen. Loc. cit. https: //www. kimbellart. org/conservation/Michelangelo/, а также беседу автора с Клэр Барри, Форт-Уорт, 2012. ].

Примером может служить хвост монстра, покрытого рыбьей чешуей; хвост этот на оригинале Шонгауэра направлен книзу. Изобразив на картине поросший травой каменистый утес, художник поставил перед собой довольно сложную задачу. Хвост надо было как-то заставить извиваться и змеиться, чтобы он не сливался со скалой и тем самым не исчезло задуманное впечатление. Поэтому живописец придал хвосту дополнительный изгиб и одновременно создал подобие миниатюрного орнамента-арабеска, приблизив к нему шипы на головах двух демонов, помещенных снизу; все они изгибаются, извиваются, стремясь друг к другу, но в итоге так и не соприкасаясь, и потому этот крохотный уголок картины переполняет сдерживаемая визуальная энергия. Кто бы ни написал этот вариант «Искушения», он не только пытался подражать Шонгауэру, воплотив его гравюру в красках, но и явно тщился превзойти оригинал.

Если мы станем на точку зрения, что «Искушение святого Антония» – работа Микеланджело, то сможем непосредственно оценить тот набор качеств и дарований, с которыми он начал свой творческий путь: утонченное чувство линии и формы, готовность работать самозабвенно, чтобы создать как можно более эффектный и яркий образ, и всепоглощающее желание состязаться с собратьями по ремеслу.

Мартин Шонгауэр. Искушение святого Антония. Ок. 1470

Микеланджело (? ). Искушение святого Антония. Ок. 1487–1488

* * *

Еще одна история, излагаемая Кондиви, свидетельствует, что юный Микеланджело настойчиво и дерзко желал соперничать с мастером и даже пытался вводить его в заблуждение: «Однажды Микеланджело был дан головной портрет для копирования, и он выполнил работу столь точно, что, когда владельцу вернули копию вместо оригинала, тот не распознал обмана, пока сие лукавство не было ему открыто. Последнее же случилось после того, как Микеланджело показал великолепную работу одному из своих товарищей и поведал ему без утайки всю правду» [137 - Condivi / Bull. P. 11. ].

Кто же в данном случае был «владельцем»? Естественно предположить, что рисунки давали ученику для копирования в мастерской, и обыкновенно для подобных целей использовались листы из «банка изображений», возможно составленного из работ самого мастера Доменико Гирландайо. Вся эта история передается весьма уклончиво, с пропусками и умолчаниями, возможно, чтобы не упоминать о столь позорном факте из творческой биографии Микеланджело, как ученичество. Однако в ней чувствуется торжество, которое Микеланджело ощущал даже спустя шестьдесят лет.

Подросток Микеланджело не только идеально скопировал рисунок, но и с поистине отроческим безрассудством решился то ли на розыгрыш, то ли на подделку. Многие тщились сравнить два рисунка и не находили меж ними разницы: «А все оттого, что Микеланджело не только создал совершенную копию, но и с помощью дыма состарил подделку, дабы нельзя было отличить ее от оригинала. Это весьма возвысило его в глазах собратьев» [138 - Ibid. ]. Впрочем, едва ли после этой шутки его репутация выросла в глазах Гирландайо.

Глава четвертая

Медичи

Никто, даже среди его противников и тех, кто порочил его и чернил, не отрицал, что ему [Лоренцо] свойственны великие, выдающиеся способности.

    Франческо Гвиччардини о Лоренцо Медичи [139 - Guicciardini. Storie Florentine // The Portable Renaissance Reader. P. 270. ]

Любовь рождается во взоре созерцателя, плененного красотой.

    Лоренцо Медичи. Комментарий к некоторым моим сонетам [140 - Lorenzo de Medici. P. 37. ]

Доменико Гирландайо. Утверждение устава францисканского ордена. Деталь с изображением группы справа; в центре – Лоренцо Медичи. 1479–1485

В лето Господне 1478-е, в воскресенье, 26 апреля, в наивысший миг торжественной мессы в соборе Санта-Мария дель Фьоре, когда кардинал Риарио поднял Святые Дары и прихожане преклонили колени, заговорщики осуществили давно лелеемый замысел. С возгласом «Умри, изменник! » Бернардо ди Бандино Барончелли внезапно бросился с кинжалом на Джулиано Медичи, младшего брата Лоренцо. На подмогу к нему кинулся другой заговорщик, Франческо Пацци: он пронзил Джулиано клинком и принялся в исступлении наносить ему удар за ударом. Впоследствии на теле Джулиано будет обнаружено более десяти ран. В ту же секунду двое священников метнулись к Лоренцо, но тому удалось бежать, сначала на хоры, а потом в ризницу. Тем временем семнадцатилетний кардинал Раффаэле Риарио, скорчившись у алтаря, в отчаянии возносил молитвы [141 - Захватывающее описание заговора Пацци приводится в книге Лауро Мартинеса: Martines, 2003. P. 111–132. ].

Так завершился заговор Пацци, подготовленный при участии означенного флорентийского клана банкиров и купцов в содружестве с королем Неаполитанским, папой Сикстом IV и племянником папы Джироламо Риарио (кузеном охваченного ужасом кардинала). Это была вторая за двенадцать лет попытка свергнуть Медичи, мертвой хваткой державших Флоренцию за горло. Попытка, почти удавшаяся.

И все же заговор провалился. Пацци и их сообщники заплатили за свое предательство страшную цену. Главу семейства Якопо Пацци на следующий день схватили в маленькой горной деревушке и, жестоко избив, заставили подписать признательные показания. Примерно в семь часов вечера 28 апреля 1478 года он и другой представитель того же клана, Ренато Пацци, были повешены из окон палаццо делла Синьория. Спустя восемьдесят пять лет Микеланджело вспоминал, как кто-то, вероятно отец Лодовико или дядя Франческо, несут его на плечах ко дворцу, полюбоваться на казнь [142 - Hirst, 2011. P. 7. ].

Леонардо да Винчи. Этюд казненного. Бернардо ди Бандино Барончелли, повешенный из окна Барджелло. 1479

Можно сказать, что подобное приобщение ребенка к политической жизни родного города было вполне уместным. Флорентийскую республику, как никакое иное государство, раздирало соперничество фракций, клик, семейств и группировок. Иногда их вражда носила принципиальный характер, но столь же частые и столь же непримиримые раздоры нередко бывали спровоцированы всего-навсего личными обидами. С точки зрения флорентийского политика-практика и философа Никколо Макиавелли (1469–1527), «главной причиной заговора Пацци против Медичи было наследство Джованни Бонромеи, отнятое у первых по приказу вторых» [143 - Макиавелли Никколо. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия / Пер. с ит. М. Юсима // Макиавелли Никколо. Государь. СПб. : Азбука, 2018. С. 333. ]. А Макиавелли, шестью годами старше Микеланджело, весьма пристально наблюдал за политическими событиями во дни Лоренцо Великолепного. Заговор Пацци Медичи восприняли как предупреждение. Лоренцо выжил и остался фактическим правителем города благодаря своей искусности в политических играх, осторожности, неусыпной бдительности и удаче. Однако власть в любой момент могла выскользнуть из его рук.