Оружие тотального возмездия - Александр Тамоников

– Забирайте, и прошу за мной.

– Есть, господин майор.

Седов провел французов в главный корпус и показал им номера, ожидая оценки временного пристанища. Но офицеры осмотрели комнаты без каких-либо эмоций, не показав, довольны они или нет.

– Обустраивайтесь, отдыхайте, – сказал Седов. – Около 20. 00 должен собраться весь личный состав отряда «Z», после ужина – совещание. Там и познакомимся поближе.

– Есть, господин майор, – вновь отозвался капитан Леруа. – Форма одежды на базе и конкретно на совещании?

– Сегодня – свободная. Экипироваться будем завтра.

Оставив французов, Седов вышел на площадку перед корпусом, где собрались бойцы группы «Тень».

– И как тебе, командир, французы? – спросил Коновалов.

– На удивление малословны. Ведут себя раскрепощенно, но держат дистанцию. Мне почему-то казалось, что французы, напротив, общительны и разговорчивы…

– Разговорятся еще! Как пойдем в рейд, от дистанции и сантиметра не останется… Может, навестить их?

– Не надо. Пусть устраиваются, отдыхают. В 20. 40 совещание, тогда и пообщаетесь. А пока разойтись по номерам. Отдыхать. К французам, да и ко всем иностранцам, до совещания носа не казать.

– Понятно!

– А раз понятно, Юра, командуй группой и следи за дисциплиной. Я к начальнику медицинской службы.

– Насчет зомбирования?

– И насчет этого тоже.

Седов прошел в медицинский пункт. Цейман предложил майору присесть на кушетку, сам устроился напротив за столом.

– И о чем таком одновременно служебном и личном вы хотели переговорить со мной, Марк Генрихович? – спросил Валерий.

Цейман замялся.

– Скорее попросить, Валерий Николаевич…

– О чем? И давайте без дамских ужимок. Что хотели?

– Понимаете, Валерий Николаевич, я полгода назад развелся с женой…

– Ну и что? Я тоже развелся в свое время. И не вижу в этом ничего предосудительного.

– Это так, но видите ли, я развелся с Мирой из-за того, что полюбил другую женщину.

– Стандартный повод. Чего вы от меня-то хотите?

– Выслушать, не перебивая.

– Ну, хорошо, говорите. Только, пожалуйста, покороче.

– Да, конечно… Так вот, я развелся с женой из-за того, что полюбил другую женщину. Эта женщина вам знакома.

– Даже так? И кто же она?

– Медицинская сестра, прапорщик Муравьева.

– Вика? – удивился Седов.

– Да, Виктория Дмитриевна Муравьева. Не скажу, что и она испытывает ко мне такие же чувства, что я к ней, но постепенно между нами установились достаточно теплые отношения. Близкими их не назовешь, потому что близости как таковой не было. Однако всему свое время.

– Да, как говорится, вода камень точит.

– Ну не совсем так, но в принципе верно. И до вчерашнего вечера все у нас шло гладко.

– Что же произошло вчера вечером?

– Ваш офицер, старший лейтенант Грачев, вчера пришел в санчасть. И они с Викой ушли к озеру.

– Вот что… – улыбнулся Седов. – Грач увел у вас девушку, так?

– Надеюсь, не так, но если он и дальше будет продолжать ухаживания, то это может привести к печальным последствиям.

– Для кого?

– Для меня, для Вики… Вы здесь люди временные. Пробудете несколько дней – и на войну. А нам с Викой оставаться. Но какими могут быть дальше наши отношения, если ваш старший лейтенант вскружит голову Виктории? Как говорится, поматросит и бросит… Как мне после этого жить с ней?

Седов поднялся и, не спрашивая разрешения медика, прикурил сигарету, используя под пепельницу банку из-под какой-то мази.

– Но вы же сами, Марк Генрихович, говорили, что не исключаете, что Муравьева не испытывает к вам ответных чувств. Она свободная женщина и вправе делать, что пожелает, в том числе и выбирать себе мужчин.

– Но я же ради нее развелся с женой! ..

– А Виктория об этом знает?

– Знает.

– Она поощряла ваш развод?

– Нет. Но и не пыталась его предотвратить.

– А с какой стати ей было влезать в ваши семейные отношения? .. Но это ладно, со своей проблемой разбирайтесь сами. От меня-то вы что хотите, Марк Генрихович?

– Запретите вашему подчиненному ухаживать за Викой.

– Вы сами-то подумали, что сказали? У меня, извините, не солдаты-срочники войсковой части, что дислоцируется за пределами России. Как, скажем, было в советское время, когда войска стояли в Германии, Венгрии, Чехословакии, Польше; там солдатам, да и офицерам, запрещалась связь с местными женщинами. У моих офицеров и прапорщиков, кроме службы, есть своя личная жизнь, и вмешиваться в нее я не имею права. Так что в этом плане я ничем не могу вам помочь.

– А я надеялся на вас… Ведь ваш подчиненный может сломать мне жизнь.

– Я понимаю ваши чувства, уважаю их, но помочь, повторяю, ничем не могу.

– Ну, хоть поговорите с этим старшим лейтенантом!

– А почему бы вам самому не встретиться с ним?

– Вы считаете, это даст результаты?

– Не знаю. Но мое мнение таково: даже если Грачев и перестанет ухаживать за медсестрой, то это для вас ничего не изменит. Насильно мил не будешь, Марк Генрихович. А унижаться не надо. Вы все же офицер.

– Но я люблю ее, Валерий Николаевич!

– Поговорите с Грачевым – это все, что я могу вам посоветовать. А дальше разбирайтесь в чувствах Виктории.

Встал со стула и Цейман.

– Извините! Вы правы. Мне надо самому во всем разобраться, и если уж принимать удар, то достойно.

– Вот это правильно. Это по-мужски.

– Благодарю, что выслушали меня. Надеюсь, наш разговор не выйдет из этих стен?

– Об этом могли бы не говорить.

– Да, конечно! Извините…

– Скажите, Марк Генрихович, когда медицинской службой запланировано зомбирование группы?

– Вы имеете виду мероприятия психологического характера?

– Да какая разница, как эта хрень называется… Так когда нас планируют обработать?

– Этим будут заниматься специалисты института. Их планы мне не известны. Я должен провести медицинский осмотр и дать заключение о состоянии здоровья ваших подчиненных. Это всё. Не считая того, что и в дальнейшем обслуживать личный состав отряда при нахождении его на базе. Обслуживать, естественно, по медицинской части.

– Понятно, что не по политической… Ясно! Пойду я.

– Еще раз извините.

– Не за что, Марк Генрихович, не за что!

Выйдя на главную аллею, Седов столкнулся с Грачевым:

– На ловца и зверь бежит… И куда мы так спешим, товарищ старший лейтенант?

– В санчасть, товарищ майор! – смутился Грачев.

– В санчасть? И зачем?