Этюд в тонах Шарлотты - Бриттани Кавалларо

– Что такое? – спросил я его.

– Добсон, – ответил Том. Когда он наконец повернулся лицом ко мне, в его глазах читался страх. – Он мертв.

Тут я с изумлением понял, что боится он меня.

Парень позади меня сказал:

– Это Джеймс Ватсон, тот, который его ударил, – и шепот вокруг меня превратился в гул.

Миссис Данхэм, наша комендантша, успокаивающе положила руку мне на плечо.

– Всё в порядке, Джеймс, – сказала она. – Я буду рядом.

Ее очки съехали набекрень, плюс на ней был идиотского вида шелковый халат поверх пижамы; я вообще понятия не имел, что она ночует в общежитии, и тем более что знает, как меня зовут. Тем не менее я был несказанно ей рад, так как человек в строгой рубашке отошел от полицейских и направился ко мне.

– Джеймс, не так ли? – спросил он, посветив удостоверением. – Мы хотели бы задать тебе несколько вопросов о сегодняшнем вечере.

– Ну уж нет, – сказала миссис Данхэм. – Он несовершеннолетний, для допроса без присутствия опекуна нужно разрешение родителей.

– Мы же не арестовываем его, – настаивал мужчина.

– Все равно, – ответила она. – Школьные правила.

– Ладно. – Детектив вздохнул. – Сынок, далеко твои родители живут?

Он вынул блокнот и ручку из кармана брюк, прямо как в «Законе и Порядке».

Да, все это и правда напоминало сцену из сериала.

– Моя мать живет в Лондоне, – сказал я, и собственный голос даже мне самому показался фальшивым.

Взгляд Тома становился все более недоброжелательным. Стоявший позади него парень из соседней комнаты тихо заплакал.

– Отец живет здесь, в Коннектикуте, но я не видел его уже несколько лет.

– Можешь дать мне его номер? – спросил детектив, и я достал телефон, чтобы продиктовать номер, по которому сам никогда не звонил.

Детектив сказал что-то еще о том, чтобы я никуда не уходил, поспал, и что они зайдут ко мне в первой половине дня; со всем этим я согласился. Как будто у меня был выбор. Он дал мне свою визитку, на которой деловым шрифтом было отпечатано: «Детектив Бен Шепард». Он не был похож на других полицейских, которых я видел на экране или в жизни. На первый взгляд – типичный первый встречный в супермаркете; но, присмотревшись, я заметил, насколько он внимателен и сосредоточен – как пес, следящий глазами за мячом. Он не был похож на человека с трагическим прошлым, у которого убили мать или брата, после чего он и стал детективом. Он выглядел как человек, который играет со своими детьми в видеоигры. Или без напоминаний моет посуду.

Этот образ хорошего парня обескуражил меня сильнее, чем если бы он оказался усатым злодеем. Ибо было очевидно, что детектив Шепард считает злодеем меня.

Он послал мне якобы ободряющую улыбку. После чего ушел вместе с другими полицейскими, а все остальные еще несколько минут топтались на месте, пока миссис Данхэм не отправила их по комнатам. Проходя мимо, каждый из них толкнул меня плечом. Гарри, Питер, Лоуренс и даже Том в его бессменной вязаной жилетке. Их взгляд говорил одно. Чужак, было написано на этих лицах. Убийца, ты заслуживаешь наказания.

Миссис Данхэм предложила сделать мне какао, но я понятия не имел, о чем с ней разговаривать (впрочем, как и с остальными), так что вежливо отказался, сказав, что просто пойду спать. Как будто спать было хоть сколько-то возможно.

Тома в комнате не оказалось. Наверное, он решил остаться на ночь у кого-то еще, подумал я. Он же теперь меня боится. В ярости я схватил свою подушку и хотел было швырнуть ее в стену, но вдруг замер. Если кто-то узнает, мое положение это точно не облегчит. Именно из-за приступов гнева я так влип, напомнил я себе, так что просто злобно впечатал подушку в кровать.

Из-за приступов гнева и из-за Шарлотты Холмс.

Когда я снова крался по коридору, желтая лента на двери Добсона, отражавшая свет, напомнила мне зеркало, смотреть в которое совершенно не хотелось. Я двинулся дальше.

И только возле Лоуренс-холла я понял, что у меня нет ее номера. Ни номера телефона, ни номера комнаты – на самом деле я вообще не был уверен, что она живет именно здесь. Ряды темных окон уставились на меня, а я пытался хоть что-то придумать. Вот-вот рассветет. Фонари погаснут. Девушки, живущие здесь, примут душ, оденутся и отправятся на выход, захватив с собой учебники. Как скоро они узнают, что их однокурсник убит? Как скоро поверят, что это сделал я?

Я даже не знал, что ей скажу, когда найду ее. Что заставит ее поверить в мою невиновность? В последний раз мы виделись, когда тот, кого сегодня нашли убитым, едва не вышиб из меня дух.

Моя решительность таяла с каждой секундой, и я сел на ступеньки у входа в Лоуренс, чтобы подумать. В кампусе было темно и тихо, и только возле Миченера горели огни скорой помощи.

– Ватсон, – раздался громкий шепот. – Джейми Ватсон.

Холмс осторожно выглянула из-за деревьев; я вообще ее там не заметил. Впрочем, неудивительно, ведь она была с головы до ног в черном: брюки, перчатки, пара черных кроссовок, наглухо застегнутая куртка и даже рюкзак на плечах. На фоне всей этой мрачноты ее лицо белело как луна, и, взглянув на ее гневно сжатый рот, я понял, что ничего хорошего Шарлотта мне не скажет.

Так что я заговорил первым.

– Привет, – глупо, вполне в моем стиле. – Я искал тебя.

Она широко распахнула глаза и тут же зажмурилась; было видно, что девушка быстро прокручивает что-то в голове.

– Это из-за Добсона.

Я не стал спрашивать, откуда она знает. Это же Холмс. Но, чтобы получить объяснение, удивленный вид пришлось-таки принять.

– В общем, Том написал Лене, Лена написала мне. Довольно просто. К сожалению, я была в этом, когда получила сообщение, – она расстроенно указала на свой наряд, – так что решила не появляться в таком виде в общежитии. Дурной тон – в ночь убийства быть одетым, как грабитель, особенно имея свои счеты с убитым.