Ночь в одиноком октябре - Роджер Желязны

Просунувшись сквозь изгородь, я окликнул бельчонка:

– Вы тоже принимаете участие в Игре?

Тот прыгнул на другое плечо старика и уставился на меня.

– А кто спрашивает? – прострекотал он.

– Зови меня Снаффом, – ответил я.

– А я – Трескун. Да, думаю, да. Все вот-вот – быстрей, быстрей.

– Открывающие, закрывающие?

– Невежливо! Невежливый вопрос! Знаешь сам!

– Просто подумал, дай попробую. Вдруг вы новички?

– Не настолько глупы, чтобы что-то выдавать. И покончим с этим.

– Покончим так покончим.

– Погоди. А в Игре участвует такой черный змей?

– Теперь уже ты просишь меня выдать тебе информацию. Но да, участвует. Ползец. И остерегайся его. Его хозяин чокнутый.

– Как, впрочем, и все остальные.

Мы дружно хмыкнули, и я тихонько сгинул.

Тем вечером мы снова отправились по своим делам. Мы перешли через мост и долго-долго брели по городу. Суровый сыщик и его компаньон-толстячок шатались все время поблизости, последний до сих пор прихрамывал, поминая, наверное, недобрым словом приключившееся прошлой ночью. Мы дважды миновали их в тумане. Но в ту ночь Джек прихватил с собой волшебную палочку. К полуночи мы пробрались в самый центр города, там Джек вытянул над собой палочку и стал ждать, когда часы на ратуше пробьют двенадцать: в ту самую секунду он должен был поймать какой-то определенный лучик звездного света в хрустальный пузырек. И вот жидкость в бутылочке замерцала красноватым оттенком, когда где-то вдалеке раздался вдруг громкий вой. Не из наших – точно. Я вообще сомневался, что пес способен так реветь. Но на языке моего народа прозвучало одно-единственное слово – долгое, протяжное «Пропа-а-ало-о! ». Шерсть у меня на загривке мигом встала дыбом.

– Что ты рычишь, друг мой? – спросил Джек.

Я тряхнул головой. Я не был уверен в своих мыслях.

5 октября

Я позавтракал в потемках и прошел дозором по дому. Все было в полном порядке. Хозяин мой почивал, поэтому я вылез во двор и решил проведать соседей. Ночь царила на земле, и до появления солнца было еще далеко.

Я обошел холм, приблизившись к жилищу Сумасшедшей Джилл. Дом был погружен во тьму и покой. Тогда я повернул к ветхому домишке Растова. Только я развернулся, как тут же почуял запах и сразу обнаружил его владелицу. На садовой стене недвижно лежал небольшой клубочек.

– Серая Дымка! – окликнул я. – Спишь?

– Никогда крепко не засыпаю, – донесся до меня ее голосок. – А вздремнуть даже полезно. А ты что бродишь, Снафф?

– Так, проверяю одну мыслишку, которая недавно у меня возникла. Правда, непосредственно ты или твоя хозяйка здесь ни при чем. А сейчас я направляюсь к Растову.

Она бесшумно кинулась со стены. Мгновение – и вот она уже стоит рядом со мной. Я заметил, как в глазах ее сверкнула желтая искорка.

– Пожалуй, прогуляюсь вместе с тобой, если это не что-то такое сверхсекретное.

– Что ж, пойдем.

Мы пустились в путь. Спустя некоторое время я спросил:

– Как, все тихо?

– У нас – да, – ответила она. – Но я слышала, что давеча в городе случилось еще одно убийство. Ваша работа?

– Нет. Мы были в городе, но совсем по другому делу. А тебе откуда про это известно?

– Ночной Шорох пролетал. Мы поговорили чуть. Он летал через реку, в город. Человек был разодран на части, словно каким-то жутким псом. Я сразу подумала о тебе.

– Нет, с такими вопросами не ко мне, – возразил я.

– И это не первый и не последний случай, ибо и прочие выходят на охоту за своими ингредиентами. Люди начнут сторожиться, а улицы будут лучше патрулироваться, пока не произойдет то самое.

– Ты права. А жаль.

Мы добрались до дома Растова. Внутри горел крошечный огонек.

– Позднехонько работает.

– Или, наоборот, спозаранку.

– Ага.

Мысленно я еще раз провел линию от моего дома к Растову, потом повернулся и через поля побежал к старой ферме, где обитали Моррис и Мак-Каб. Серая Дымка последовала за мной. Над головой полз обгрызанный диск луны. По небу скользили облака, сквозь них просвечивали огоньки звездочек. Глаза Серой Дымки вспыхнули.

Достигнув наконец пункта своего назначения, мы замерли посреди высокой травы. Окна светились изнутри.

– Еще работнички, – заметила Дымка.

– Кто? – раздался с крыши амбара голос Ночного Шороха.

– Ответить?

– А почему бы и нет? – сказал я.

Она представилась. Я буркнул свое имя. Ночной Шорох снялся с насеста, сделал над нами пару кругов и приземлился рядом.

– Вы знаете друг друга, – заметил он.

– Мы знакомы.

– Что вам здесь нужно?

– Мне хотелось бы задать тебе несколько вопросов касательно того убийства в городе, – ответил я. – Ты видел его?

– Только после того, как оно случилось и было обнаружено тело.

– Значит, никого из наших ты поблизости не заметил?

– Нет. Если это вообще было делом рук кого-то из нас.

– А сколько нас всего, Шорох? Ты можешь сказать мне?

– Не знаю, можно ли делиться подобными знаниями. Вполне возможно, что это нежелательно.

– Ну, может, тогда договоримся? Мы перечислим тебе всех, кого знаем. Если среди них найдется кто-нибудь, не известный тебе, тогда ты, в свою очередь, назовешь нам кого-нибудь, кого не знаем мы, – если, конечно, сможешь.

Он пару раз в раздумье завернул голову за спину, а затем произнес:

– Вроде все честно. Это сэкономит всем нам уйму времени. Договорились. Вам известно, кто мои хозяева, мне известны ваши. Стало быть, четверо.

– Затем идут Растов с Ползецом, – вступила в разговор Серая Дымка. – Уже пять.

– Их я знаю, – кивнул Шорох.

– Еще старик, тот, что живет прямо рядом со мной, у дороги, такой, с друидскими наклонностями, – сказал я. – Я видел его, когда он серпом жал омелу, и у него есть друг – бельчонок по имени Трескун.