Боевой друг. Дай лапу мне! - Александр Тамоников

– И за это на всю жизнь стал благодарным тебе? – с усмешкой спросил Пахомов.

– Нет, там события развивались иначе. В общем, я сунул Эдику, а из-за угла пара крепких мальчиков вырулила. Захотелось им посмотреть, что у него в карманах есть.

– Ограбить хотели? – спросил Снегирев.

– Вроде того. Но я не люблю не только наглецов, но и подонков. Пришлось успокоить и этих мальчиков. Эдуард же слышал все и видел. Получилось, что я и в морду ему дал, и от грабителей спас.

– Два в одном, – проговорил Пахомов.

– Ну да. Только Эдик сильно благодарен мне был.

– Это за спасение?

– У него тогда с собой была крупная сумма. Что-то продал. Он где-то торговую точку имел. В общем, был при деньгах. Если бы не я, то лишился бы их. Правда, и в морду не получил бы. Но не важно. Короче, к теме. Обнимает он меня у ресторана, спрашивает за житье-бытье. Мол, ты по-прежнему в МЧС? На хрена тебе это надо? Иди ко мне. Дескать, ты же по собачьей части, а я как раз питомник открыл. Не сам, конечно, допетрил, подсказали умные люди.

– Ты давай короче, – попросил Пахомов.

– Короче, так. Про собачьи бои ты, конечно, слышал?

– Да.

– Так Эдик с кем-то на паях открыл питомник, под бойцовские породы. Ему опытные дрессировщики нужны.

– И что, много предложил за переход?

– Нормально. Я это к тому, что без работы на гражданке не останусь. В Москве и Подмосковье, да по всей стране таких частных контор ничуть не меньше, чем нотариальных. Есть вариант охранником к очень богатому дяденьке пристроиться. Его уже пытались пару раз взорвать. Готов платить, сколько скажу, лишь бы я гарантировал безопасность. Но что-то я разговорился не в меру.

– Действительно. – Снегирев улыбнулся. – Спасибо тебе за участие в нашей дальнейшей судьбе, Витя. Поспи лучше.

– Разве тут уснешь? Да и лета осталось меньше двух часов. Может, в обратку полковник закажет нормальный борт?

– Если ты попросишь, то он обязательно закажет.

Выговорившись, Лобачев пересел к повару, сержанту контрактной службы Василию Сурикову.

Снегирев же проговорил:

– Ну и болтун наш прапорщик.

– Почему болтун? – спросил Пахомов. – Он вполне реальные вещи говорил. Нам с тобой и полковника не видеть, не то что генерала. Ему выше старшего прапорщика не подняться. А на гражданке работа для нас есть. Причем хорошо оплачиваемая.

– Считаешь, про Эдика он не соврал?

– Да видел я этого Эдика, когда заезжал к Виктору. Малый действительно шустрый, совершенно бессовестный и циничный. Не наш человек.

– Это однозначно. – Снегирев встал, немного размялся, вновь присел. – А болтуном я Витю не из-за Эдика назвал. Он мне как-то рассказывал, будто дед твоего Амура в Косово при разминировании девчонку какую-то сербскую спас. Чуть ли не взведенную гранату из руки у нее выбил.

– Ты не поверил?

– Нет. Время горения запала – три-четыре секунды. Как собака могла выбить гранату и еще оттолкнуть девочку? Да и не натасканы наши животины на такие дела.

Пахомов вздохнул и заявил:

– А между тем прапорщик ничего не придумал.

– В смысле?

– В прямом. Объясню. Наше МЧС впервые работало по разминированию в Косово в девяносто восьмом году.

– Да, я в курсе.

– В подразделении был Коля Бердик, тогда старший лейтенант, сейчас полковник запаса. У него пес Нур, дед Амура. Группа вышла в район Витина, есть там такой населенный пункт. Начали работать в поле, попали под обстрел албанских экстремистов. Спецназ отогнал банду. Вроде закончили, въехали в город, центр общины. Там стояли машины для переброски группы в Приштину. Бердик купить что-нибудь у местных хотел. Тут из проулка – девочка восьми лет. В руках граната Ф-1. Прикидываешь, что произошло бы, если бы она отпустила рычаг?

– А предохранительное кольцо?

– Его уже не было. Старлей оцепенел. Что-либо говорить девочке бесполезно и опасно. Она испугается и уронит гранату. Тут Нур вдруг сорвался с поводка, бросился на девочку, сбил ее с ног. Граната упала. На землю с криком повалился и Бердик. Благо там больше людей не было. Нур словно знал, что у него всего три секунды, накрыл собой девочку. Грохнул взрыв. Пес принял осколки на себя. Девочка отделалась царапинами. Вот такая была история. Я разговаривал с Бердиком, когда в центр приезжал, щенка себе подобрать. Он рассказывал, что потом Нура чуть ли не весь город хоронить приходил. На месте взрыва ему памятную табличку установили, которую, впрочем, позже албанцы оторвали. Так что не врал прапорщик.

– Да, дела, – проговорил Снегирев. – С поводка сорвался, сбил, накрыл собой. Непостижимо. Но погоди, а как же от него наследство пошло?

– Когда Нура вывозили в Косово, в центре уже был годовалый щенок, его сын, отец Амура. Тот не восемь, а десять лет прослужил.

– Понятно. Но значит, и у Амура те же таланты?

– Пока не проявлялись. Но он умный, да. У нас все собаки такие.

– Мне кажется, Барон неравнодушен к Вьюге. Так и трется у ее вольера.

– Что в этом странного? Мужчина хочет женщину. Это жизнь. Снюхаются, по возвращении повяжут их. Будут щенки.

– Так Барон еще молод.

– Самый раз для этого дела.

Так за разговорами пролетело время.

Самолет начал снижение.

Снегирев посмотрел в иллюминатор и заявил:

– Вода кругом. Это океан или море?

– Океан, – ответил Пахомов и добавил: – Географию надо было в школе изучать.

– Ну ты и загнул, Юра. Когда это было-то? Школа, география? Да и не любил я ее, больше физику, химию, литературу. А в училище, сам знаешь, никакой географии и в помине нет. Стало быть, океан? Тихий?

– Атлантический.

– А вот и берег. Вижу его! – Снегирев вновь смотрел в иллюминатор. – Ни хрена не понять. Вроде лес везде, хотя есть и что-то похожее на степь. А вот и небольшое селение.

В 9. 23 Ил-76 опустился на бетонку. Пилоты переключили реверс для торможения. Пробежка оказалась короткой. Самолет вырулил на полосу, ведущую к площадке, расположенной справа от здания аэропорта.