Морфо - Амелия Грэмм

Вдруг Флинн перенесся в момент, когда впервые увидел Лейду. Вечеринка, она болтала с какой-то девчонкой и скучающе перебирала пряди своих волос. Он стоял поодаль и бессовестно пялился на ее красивые губы, глаза, тело. Тогда Флинна впервые липкими лапами коснулось совершенно незнакомое чувство: вожделение. В мыслях он позволил себе многое, очень многое, и даже не стыдился этих откровенных фантазий. Лейда поймала его жадный взгляд и ответила соблазнительной улыбкой. Фантазии стали еще бесстыднее.

Воспоминание о первом увлечении утекло куда-то во тьму, но тут же появилось новое: первый день в банде. Они с Доггидом убегали от полиции, пытаясь затеряться в недостроенном здании, но хруст бетонной крошки под ногами постоянно выдавал их. Найдя какую-то подсобку, загороженную стальными листами, они кое-как протиснулись внутрь и притаились. Полицейские потеряли след и теперь шли неторопливо, внимательно осматриваясь по сторонам. В подсобке было душно, воняло сыростью и ржавчиной. Доггид шепнул: «Замри». Бетонная крошка хрустнула под тяжелыми сапогами полицейского. Флинн перестал дышать. Казалось, что его сердце вот-вот начнет высекать искры, настолько бешено оно стучало о ребра. Яркий луч фонарика юркнул в щель между листами и резанул по глазам. Шаги начали отдаляться. Пронесло! От пережитой погони внутри Флинна взорвалась адреналиновая бомба, и, признаться, ему чертовски понравилось это чувство. Он подумал, что быть членом банды – очень круто. Знал бы тогда он свое будущее, сам бы себе врезал за такие мысли.

И это воспоминание смыло на дно памяти, и вместо него волной накатилось другое. Флинн совсем маленький. Его голова лежала на коленях матери, летнее солнце светило ярко, пробираясь под веки разноцветными бликами, теплый ветерок касался щеки. Пахло персиками: мать любила фруктовые духи. Она что-то напевала себе под нос и нежно гладила Флинна по волосам. Так спокойно и хорошо. Он нехотя разлепил веки и посмотрел на мать. Она улыбалась. Сердце окутало забытое тепло. Он так давно не видел ее улыбки. Когда же все изменилось? Когда его жизнь начала рассыпаться на части? И тут Флинн вспомнил другую сторону своего прошлого: и голодные времена, и одиночество. То время, когда буквально все катилось в тартарары, и часто он сам подливал горючее, ускоряя процесс: ушел из дома, связался с дурной компанией, стал заниматься мутными делами, мало заботясь о последствиях.

В белесых глазах Флинн много раз видел самого себя – светловолосого парня, которому не исполнилось и семнадцати. Бледная кожа, ярко-синие глаза, поджарый и гибкий. Внешне он был копией матери, и это ему не нравилось. Ему в себе не нравилось абсолютно все, в чем он был похож на нее. Вдруг в глазах змея промелькнул образ бабочки с синими крыльями. Флинн дернул плечами, прогоняя наваждение.

– Не-е-ет! – взревел он, замахнулся и слепо рубанул мечом.

Одна из голов отделилась от длинной шеи и с всплеском упала в воду. Остальные взвыли, почувствовав боль собрата. Флинна было уже не остановить. Он рубил направо и налево, отсекая все больше голов демона Прошлого, который и не думал сдаваться. То и дело в руки и плечи Флинна вонзались острые клыки, отравляя его ядом сомнения, но он боролся, боролся так отчаянно и смело, как никогда раньше. Нет, ему нельзя увязнуть здесь, вечно скитаясь в этих туманных водах, полных мнимого счастья. Он не хочет тлеть на останках своего прошлого.

Взмах. Поворот. Ниже! Еще одна голова полетела вниз. Выпад! Лезвие сверкало, отсекая болезненные связи. И каждый раз Флинн чувствовал, что собственное тело разрывается на части. Боль демона эхом отдавалась в нем, но это не остановило его. Еще чуть-чуть, осталась самая малость!

– Прошлое всегда будет частью моей жизни, но жить им вечно я не хочу! – прокричал Флинн, отрубив последнюю голову демона.

Она упала в лодку, окрасив ее белой кровью. Вещи, плававшие в водах Былого, одновременно пошли ко дну.

Флинн будто выдыхал огонь – так сильно полыхало в груди; пот градом катился по лицу, а мышцы казались раскаленной сталью. Дрожь волной прокатилась по телу. Он посмотрел на свои руки. От укусов и когтей не осталось и следа – даже легкой царапины. Воздух очистился от удушающего кислого запаха. Все кончилось.

– Браво, – похвалил Танат. – Ты отлично справился.

Выбросив меч за борт, Флинн устало рухнул на дно лодки.

– Я и не думал, что будет так сложно, – признался он, запрокидывая голову.

– Бороться с собой всегда нелегко, – сказал Танат и обернулся.

– И что дальше? – спросил Флинн, чувствуя полное опустошение: демон Прошлого выпил всю силу до капли.

– А дальше – надежда.

Где-то вдалеке зажегся маяк. Лодка с рывком понеслась вперед, словно кто-то потянул за невидимую веревку, привязанную к носу.

Флинн неподвижно сидел и думал о том, как же резко изменилась его судьба: буквально вчера весь мир принадлежал ему, все дороги только и ждали, когда он пройдет по ним. Но это было вчера. Сейчас же он плыл навстречу неизвестности, пытаясь отыскать в сердце хоть маленькую надежду.

3. На другой стороне

Туман ушел куда-то за горизонт. Тьма распространилась так быстро, что Флинн даже не успел удивиться. Он почувствовал себя слепым: в глаза точно чернил залили. Ему показалось, что их с Танатом выбросило куда-то к Плутону, туда, где есть только холод, мрак и одиночество. И лишь крохотный огонек маяка сиял для них подобно далекому Солнцу. Далекому и безразличному.

Флинн поежился от гнетущих мыслей, забивших голову, но тут же отвлекся: вдоль бортов зажглись вереницы продолговатых фонарей. Лодка будто надела сияющую юбку. Вместе со светом пришла и крохотная надежда. Она зацепилась за ребра и начала расти, окутывая сердце теплым коконом.

Маленькая белая лодка быстро рассекала чернильные воды, но маяк никак не желал приближаться. Флинну подумалось, что это какая-то игра: только они подплывали ближе, как тот отдалялся. Танат тоже это заметил. Он встал на нос лодки, достал из кармана подзорную трубу и посмотрел в нее.

– Прекрати бояться, – сказал Танат. – Твой страх не дает подплыть к маяку.

– Легко сказать, – мрачно отозвался Флинн. – Я все еще смутно представляю, что меня ждет впереди.

– Тебе дадут шанс все исправить.

– А что будет, если у меня не получится? – голос Флинна дрогнул.