Белый царь – Иван Грозный. Книга 2 - Александр Тамоников

– Нет, княгиня Ефросинья Андреевна на самом деле благоволит к Фоме. Но почему, тот и сам не ведает.

– Надо это узнать, Кирьян!

– А как, князь, коли сам Фома ничего не знает?

– Сам-то как думаешь, отчего такое отношение княгини к пришлому холопу?

– Я думаю, жалеет она его.

– А чего его жалеть? Он убогий, что ли?

– Нет, но и не нормальный. На юродивого смахивает. Весь в чирьях, в рванье ходит, за собой не следит. Я с ним говорил, так нос воротил. Запах от него как от пса шелудивого.

– Тогда понятно. У нас к таким убогим действительно благоволят. Ладно, ступай, делами занимайся. К родственнику своему будешь ходить по разрешению княжича.

– Слушаюсь!

Отпустив слугу, Ургин посмотрел на сына и спросил:

– Что скажешь про беглого холопа, а ныне послушника Соловецкого монастыря?

– Скажу, что он, видимо, замешан в гибели царевича Дмитрия. Осознал вину и ушел в обитель, грех свой замаливать.

– Может, он имел другую причину бежать от Старицких?

– Что ты имеешь в виду?

– Коли заговор против царевича на совести княгини, а я уверен, что так оно и есть, то Ефросинье не нужны ни исполнители убийства, ни свидетели. Кузьму Бородатого, прямого виновника гибели Дмитрия, зарезали в лесу, рядом с рекой сразу же, как стало известно о гибели наследника. Кто убил его, а потом с камнем на шее бросил в реку? Тот, кто все время находился рядом, не обязательно на струге. Князь Ростов был на судне, но в суматохе мог спокойно пройти в лес. Не до него было.

– Но все это только предположения, отец.

– Да, а чтобы добыть доказательства, надо учинить допрос самому Федору Курилину, который теперь зовет себя Кучером.

– Уж не задумал ли ты поездку на Соловки?

– Отчего нет? В дороге развеюсь, новые места посмотрю. Судя по всему, в поход на Ливонию государь мою дружину не пошлет. Или ее поведет другой воевода. А что мне делать на Москве?

– Государю о своих намерениях докладывать будешь?

– А как же? Без этого нельзя.

– Рисковое дело ты замыслил, отец. Коли Ефросинья прознает, что ты начал дознание по делу гибели царевича, то натравит на тебя всех своих собак.

– Но мы же, Ургины, тоже кое-чего стоим, да, Алексей? Или не так?

– Так-то оно так, только это дело надо хорошенько обдумать.

– Ты еще отца поучи! ..

– Прости, батюшка. Может, уговоришь царя и меня с тобой отпустить? Все надежней.

– А тут кто в случае чего семью оборонять будет?

– Ратники дружины.

– Которая может уйти в поход? Кстати, вместе в тобой. Нет. Ты останешься здесь. И не перечь отцу!

Алексей вздохнул.

– Я и не перечу. Только…

– Все! – повысил голос Ургин. – Дело сделал и ступай.

– Может, еще чего надобно, отец? Не гневайся, я же помочь тебе хочу.

– Помочь? Вот, что, Лешка, надобно узнать, как связаны между собой Ефросинья Старицкая и Ростов. Как он попал тогда в царскую свиту? Зачем? Вопросов много, ответов нет. Их придется найти. Тут уже Кирьян не справится.

– Я понял тебя, отец. Что смогу, то узнаю.

– Но быстро, Алексей. Я завтра же буду просить царя, чтобы отпустил меня на Соловки. Мне до обеда надо как можно больше узнать о князе Ростове и его связях, особенно в Москве.

– Хорошо, отец.

– Давай, сын! Будь осторожен.

– Уж кто бы говорил! – Княжич улыбнулся и вышел из горницы.

Дмитрий вызвал Кирьяна и спросил:

– Кто у нас на подворье из ратников дружины?

– Ефим Ушаков.

– Зови его сюда.

– Слушаюсь.

Вскоре в комнату вошел Ушаков.

– Я здесь, князь!

– Срочно собери отряд человек в десять, передай приказ подготовить струг с гребцами.

– Далече поплывем, князь?

– Далече, Ефим. На Соловки. Пусть ратники вооружатся как следует, приготовят теплую одежду. Путь предстоит долгий и дальний. Сегодня же в ночь надо послать гонца к князю Борису Андреевичу Чернышеву. У него встанем на сутки. Надо, чтобы он подготовил нам коней да оповестил игумена Соловецкого монастыря Филиппа о нашем приезде. Все понял, Ефим?

– Понял, князь. Значит, на Соловки пойдем? А позволь узнать зачем?

– Не надо задавать подобных вопросов, Ефим. Скажу, когда время наступит.

– Понял. Позволь идти, князь?

– Готовность к отплытию – завтра после полудня. Ступай.

Отдав все необходимые распоряжения, князь Ургин спустился к семье.

Наутро он был уже в Кремле.

Иван тут же принял верного подданного:

– Пришел просить разрешения отбыть на Соловки.

– Зачем? С Филиппом ты недавно виделся. Или замыслил постриг принять?

– Нет, государь, постриг подождет. С делами мирскими разобраться надо.

– Что за дела, князь?

– Уж и не знаю, надо ли говорить о них.

– Надо, Дмитрий. Отвечай, я жду.

– Прости, государь, что за больное задену, но иначе нельзя. Всем известно, что твой первый сын Дмитрий пал жертвой подлого заговора. Истинного виновника смерти младенца так и не нашли. Кроме подозрений, у нас ничего нет. Вернее, не было до вчерашнего дня.

Царь резко поднялся с кресла.

– Тебе что-то стало известно об убийцах Дмитрия?

– Появилась одна зацепка. Ниточка тоненькая. Но коли суметь потянуть за нее, не порвать, то, глядишь, и размотается клубок заговора.

– Я должен знать, что стало известно тебе.

– Да, государь, конечно.

Дмитрий передал Ивану все, что узнал сам.

Царь ударил посохом по полу.

– Значит, все-таки Старицкие?

– Это надо доказать, государь. Вот за доказательствами и собираюсь на Соловки. А там мне во всем Филипп поможет.

– Езжай, Дмитрий. Как можно быстрей!

– Я уже приказал своим людям готовиться. После обеда тронемся в путь.

– Как добираться до Соловков будешь, продумал?

– Конечно.

– Какая моя помощь нужна?