Планета повелителя зверей - Андрэ Нортон

– Да никому, насколько мне известно.

– Я пытался разузнать хоть что-то о погонщике, которого ты вырубил, но его никто не знает. – Арзорец нахмурился. – Уж не он ли снова тебя подстерегал?

– Вполне возможно, я толком ничего не разобрал, просто мелькнула какая-то тень с ножом. – Повелителю зверей очень хотелось убраться подальше: Куэйд уже спешился и наверняка собирался присоединиться к разговору.

– Попрошу-ка я Дорта этим заняться, – продолжал Рэнсфорд. – Он практически со всеми знаком и легко выяснит, кто охотится за твоей шкурой, и тогда уж поквитаемся!

Ну почему все вокруг суют нос в его дела? Сторм отчаянно желал отвязать Дождя от ограды загона, созвать свою команду и умчаться в прерии. Нет, он не искал одиночества, более того, мысль об этом вызывала мучительную тревогу; Хостин и не предполагал, что может испытывать подобное. Землянин хотел лишь, чтобы его оставили в покое, позволили пойти своей дорогой. Но Ларкин, Рэнсфорд, Дорт, даже Горгол – буквально все встревали в его жизнь с замечательными планами, проявляли заботу, давали полезные советы. Хостин не понимал, чем заслужил такое участие… Это было так же непонятно, как и то, почему Бистер вдруг его возненавидел.

– Ну, даже если некто и задумал меня погубить, это ему вряд ли удастся, – произнес Сторм как можно спокойнее. – Я записался в экспедицию к Исследователям и завтра уезжаю.

– Вот и отлично, – с облегчением выдохнул Рэнсфорд. – Тот сорвиголова, поди, просто перепил сарманового сока; протрезвеет и забудет начисто о том, что натворил! Ну и куда же вы направляетесь?

– К Пикам.

– К Пикам? – эхом отозвался Куэйд, а затем прибавил на языке, которого повелитель зверей уже и не надеялся услышать: – Куда ты едешь, человек из племени дине?

– Не понимаю, – сухо ответил Сторм на галактическом.

Куэйд покачал головой и смерил Хостина проницательным взглядом.

– Ты землянин, – переключился он на универсальное наречие, – и к тому же навахо.

– Да, землянин, теперь безродный, – бросил Сторм. – Не понимаю вас.

– Думаю, все ты понимаешь, – беззлобно, с легким оттенком сожаления возразил Куэйд. – Я слышал краем уха, что ты собираешься с экспедицией к Пикам. Хорошие места – присмотрись повнимательнее. У моего сына там участок. – Тут он отвел глаза и нервно покрутил поводья. – Если встретишь его… – Куэйд оборвал себя на полуслове, некоторое время помолчал, а потом закончил фразу совершенно неожиданным образом: – Хорошо бы вас познакомить, землянин-навахо… Ладно, удачи тебе, Сторм. Если что-нибудь понадобится – заезжай. – Брэд попрощался, сунул ногу в стремя, лихо вскочил на коня и был таков, – даже пожелай повелитель зверей ответить ему, он бы просто не успел.

– Надеюсь, Логан не попал в очередную передрягу, – прервал молчание Рэнсфорд. – Нрав у пацана что у йориса! И ведь с Брэдом легко поладить, главное – честно трудиться. Но они с сыном и недели провести вместе не могут, не поцапавшись! Почему – непонятно. Логан обожает охотиться и постоянно шатается вместе с норби, но в жизни никому зла не причинил, как и его старик. Не уживаются – и все тут. А жаль: Куэйд гордится сыном, хочет привлечь его к делу. Услышишь что-нибудь о мальце – дай знать, когда вернешься. Для Брэда это очень важно, да и ты ему, похоже, понравился. Ну, удачи, парень, ты вроде бы неплохо устроился. Исследователи хорошо платят, могут и разрешение на беспошлинный ввоз товаров дать или еще чего.

На душе у Хостина было тяжело. Ну с какой стати Рэнсфорд все это ему рассказывает? Ему совершенно не интересны личные дела Брэда Куэйда. Вторая встреча с заклятым врагом буквально выбила почву из-под ног, не оставляя сил для возмездия. Ненависти заслуживал лишь воображаемый Куэйд, но не этот, реальный…

Сторм поспешно собирал вещи, радуясь, что нашел себе занятие. Барханная кошка сидела неподалеку, а сурикаты с любопытством принюхивались и мельтешили под руками Хостина. Он выбрал снаряжение для экспедиции, а прочее намеревался отдать на хранение Ларкину. Оставалось лишь решить, что делать с небольшим свертком.

Повелитель зверей до последнего оттягивал тяжелый момент, когда придется вскрыть водонепроницаемую упаковку, что два года оберегала содержимое посылки, пришедшей с его родной планеты. Землянин тихо сидел со свертком в руках и, прикрыв глаза, выуживал из закоулков памяти образы, которые с успехом отгонял от себя во время пребывания в Центре демобилизации. Пока он не перерезал вощеный шнур, пока не подтвердилась его догадка о том, что там, внутри, еще можно было сопротивляться осознанию катастрофы, отнявшей всякую надежду вернуться назад.

Арзорцы, здесь в лагере, или в городе, или сотрудники Центра демобилизации, месяцами совавшие нос в его дела, или их начальник, который нехотя поставил печать на документах, – да что все они знали о том, как Далекие древние боги снисходят до людей, они, сроду не слышавшие их священных голосов?

Они никогда не поняли бы такого человека, каким был На-Та-Хей, дед Сторма, – жреца, вкусившего от мудрости предков, познать которую не смогли бы чужаки; индейца, видевшего и слышавшего вещи, недоступные простому смертному.

Но наука бледнолицых незримой стеной отделяла Хостина от деда, который лишь под угрозой наказания скрепя сердце все-таки согласился отправить внука в государственную школу. Сторму приходилось шаг за шагом привыкать к новому, учиться делать выбор между добром и злом, – потребовались годы, прежде чем он осознал, что за внешним соответствием правилам прячется внутренняя свобода. Хостин чуть было не отринул источник, из которого черпал силу его народ. Дважды его призывало государство, и дважды он возвращался к своим – мальчиком, юношей, а затем покинул Землю, заступив на службу. Но всегда пелена новых знаний стояла между ним и На-Та-Хеем. Недовольный ученостью внука на манер бледнолицых, старик крайне неохотно отвечал на вопросы Сторма об истории, обычаях и традициях дине. И все же кое-что мальчику удалось запомнить… Вот и сейчас в голове Хостина звучали отголоски древних песен, полузабытой музыки, которая, казалось, становилась все громче по мере того, как крепчал ветер с дальних арзорских вершин, а губы шептали старые слова разрушенного мира, откуда пришла эта последняя посылка.

Повелитель зверей не спеша разрезал тугой шпагат. Надо взять себя в руки. Обертка упала; Хо и Хинг подбежали ближе, привлеченные незнакомыми запахами.