Мой любимый зверь! - Ольга Гусейнова

– Странно… – Райо неожиданно нахмурился.

– Что странно? – пытаясь выбраться из чувственного тумана, оторваться от его глаз, прошептала я.

– Два дня! Всего два дня – а ты у меня словно под кожей…

Райо зарылся пятерней в мои волосы и провел по всей длине, откровенно любуясь.

– Наверное, просто атмосфера здесь такая, потом пройдет, – неожиданно для себя, слишком горестно, уныло шепнула я.

Где-то на задворках сознания давал о себе знать разум, а может, инстинкт самосохранения, но глаза и уши хотели верить сердцу. Райо ласково улыбнулся, блеснув клыками, погладил мою щеку кончиками пальцев и смотрел при этом странно, с нежностью и… голодом, что ли. Незнакомый и непривычный взгляд, от которого все во мне трепетало.

– Мне тридцать пять, Эрика, и отдыхаю я не впервые.

Я приподнялась на цыпочки, дотронулась до его лица, погладила скулы, темные брови и наконец коснулась саусов. Осторожно провела подушечками пальцев во всей их длине. Отметив, что у Райо крылья носа задрожали, верхняя губа приподнялась, ощериваясь, но не грозно, а будто бы от удовольствия, я хрипло спросила:

– Что ты ими чувствуешь?

– Слишком многое. Я опасаюсь, если сейчас развернусь к пассажирам, нас опять обвинят в непристойном поведении, – усмехнулся он.

Я вспыхнула от смущения и поняла, что тоже перешла на ты. Клеранец наклонился и, едва касаясь, поцеловал меня сначала в лоб, потом в скулы, щеки, губы. Легонько, бережно, нежно.

– Нас, наверное, потеряли, – вспомнила я, зарываясь пальцами в его короткие волосы на затылке.

И ведь разумная мысль, но кто бы из нас к ней прислушался? Лично мне следовать разуму откровенно не хочется. Особенно сейчас, когда я целуюсь с Райо, да и вообще впервые целуюсь.

– Я не отпущу тебя, Эрика, – хрипло сказал он, прислоняясь лбом к моему.

– И не надо, мы же вместе на ужин пойдем. Думаю, Ровена и твои…

– Не сегодня, моя птичка, а вообще никогда.

Схватившись за его руку, которой он все еще удерживал мою, я изумленно спросила:

– Ты принял жизненно важное решение после двух дней общения?

Райо усмехнулся, снова покрыл короткими поцелуями мое лицо и неожиданно пожал широкими плечами:

– Если честно, сам поражен.

А мою душу раздирали триумф и страх. Я добилась желаемого всего за два дня, но внутри словно пружина лопнула и скопившееся за неделю напряжение сменилось иррациональной паникой. Причем испугалась я не за себя, а за Райо. Может, все, о чем говорят, неправда? Может, ложь, клевета и… Переполнявшие меня эмоции и сомнения вылились в хриплое:

– Скажи, ты веришь в высшие силы?

– Как и любой клеранец, да, – Райо удивился.

– В темных или светлых? Я читала: у вас есть разделение…

– Я верю в Каллу, покровителя моего рода. – Темные брови Райо заметно поднялись.

«Каллу, Каллу…» – я перебирала в памяти клеранский пантеон, но именно об этом боге не слышала и не видела в списке. Как же так? Ведь ради него совершается слишком много. Мне нестерпимо хотелось подобраться ближе к истине. В горле пересохло от волнения, мой голос, наверное, походил на карканье вороны:

– Ты убивал?

– Да, – Райо убил все мои надежды на ошибку или клевету.

Я сглотнула горький ком, застрявший в горле. Опустила голову и медленно отвернулась, тем не менее позволив Райо обнять меня, словно теплым одеялом укутать. Внутри ныло от боли и горечи, как обычно, все в моей жизни как обычно. Райо скрестил руки у меня на груди, я положила на них свои ладони, ощутила под тонкой, приятной на ощупь тканью его жаркое мускулистое тело. Он напрягся после моих вопросов, и я насторожилась: все-таки виноват? Считается, невиновный не боится простых вопросов, не ищет скрытого смысла, поэтому задала вопрос, далекий от веры и смертей:

– Ты когда-нибудь задумывался, за что люди любят?

Несколько мгновений Райо молчал, затем немного расслабился. Его голос прозвучал спокойно:

– Люди – нет, а мы, наверное, чувствуем себе подобных, идеально подходящих, нужных именно нам. Нет – необходимых!

– Слишком сложно, – вздохнула я, думая о своей жизни и этой ситуации.

У Райо было свое мнение:

– Почему? Если подумать, то, наоборот, все просто. Ты либо любишь, либо нет.

– Почему-то в моей жизни ничего просто не бывает, – грустно призналась я и неожиданно для себя потерлась носом о руки Райо.

Как это произошло? Наверное, исключительно по наитию, по той самой хваленой женской интуиции, о которой распинался «отец», коверкая ее суть.

Мужчина прижал меня к себе теснее и на ухо шепнул:

– Доверься мне, обещаю: все будет хорошо.

– Возможно, – отозвалась я и даже кивнула, не моргнув глазом, будучи уверенной на все сто, что это невозможно. А дальше буквально силой выдавила из себя: – Но сначала я хочу на Фортан, к розовым слоникам. Хоть ненадолго.

– Птичка ты моя маленькая, – тихонько рассмеялся и расслабился Райо, словно я ему «да» на все-все сказала.

– Пойдем на ужин? – жалобно попросила я.

Райо несколько мгновений рассматривал меня, повернув к себе лицом, затем заботливо спросил:

– Ты проголодалась?

Я мигом собрала волю в кулак, отодвинув свою неизвестно откуда взявшуюся влюбленную придурь, и с игривой улыбкой ответила вопросом на вопрос:

– Может, как ты сказал, я просто трусиха и не умею принимать важные решения за два дня?

– У тебя еще много времени, чтобы узнать меня гораздо лучше.

Взявшись за руки, мы направились ужинать.

Как ни странно, но, увидев меня с Райо, Ровена ни словом, ни взглядом не упрекнула, наоборот, ее глаза засверкали еще ярче. Сегодня кузина предпочла платью ярко-синий, сверкающий, как звездное небо, слегка облегающий комбинезон и поражала окружающих длинными стройными ногами, соблазнительным бюстом и бесподобной пластикой танцовщицы. Само совершенство – и прекрасно знает об этом! За ужином я наблюдала, как Матео, Нофаль и громила Фальк вдобавок, суровые, брутальные и вызывающие животный страх «хищники», как некормленые котики, вились возле нее, выпрашивая крохи внимания.

Райо, сидевший рядом со мной, привычно положив руки на подлокотники, с ленивой, царственно-снисходительной улыбкой тоже следил за этим чувственным представлением. Но и за мной ухаживать не забывал. Про Ровенино «тик-так» я и не вспомнила – впервые в жизни в непосредственной близости видела и слышала, как сводят с ума мужчин. Причем легко, красиво – и без зазрения совести. И убеждалась: красота – страшная сила!