Пылающий бог - Ребекка Куанг

– Некоторые из этих людей невиновны, – сказал он. – Они просто пытались уцелеть.

– Чушь, – фыркнул Суцзы. – Они сами сделали выбор.

– Ты понимаешь, какой выбор перед ними стоял? – Катай показал на двор, где вот уже три дня болтался человек, подвешенный вниз головой за лодыжки. – Вот он семь месяцев служил переводчиком. А почему? Потому что мугенцы схватили его жену и дочь и объявили, что, если он не будет на них работать, тех похоронят заживо и заставят его смотреть. А потом прямо на его глазах пытали дочь, чтобы убедить в своих намерениях. И какой выбор, по-твоему, он должен был сделать?

Но Суцзы был непоколебим:

– Он помогал убивать других никанцев.

– Все помогали убивать других никанцев, – не унимался Катай. – Хорошо быть чистым и незапятнанным, но некоторые люди просто пытались выжить.

– Ну, моей сестре мугенцы дали возможность выбирать, – сказал Суцзы. – Либо она будет двойным агентом и крысятничать на своих соседей, либо ее изнасилуют и убьют. И знаешь, что она предпочла?

Щеки Катая вспыхнули:

– Я не говорю, что…

– А ты в курсе, что мугенцам нравилось устраивать игры, выбирая, кого убить? – поинтересовался Суцзы.

– Я знаю, – ответил Катай. – В Голин-Ниисе…

– Я знаю, что они творили в Голин-Ниисе, – со сталью в голосе оборвал его Суцзы. – Хочешь узнать, что они делали здесь? Загоняли толпу горожан на крышу самого высокого здания, а потом разрушали лестницу, поджигали нижний этаж и стояли кружком, наблюдая, как люди орут. Вот к чему приложили руку предатели. И что, хочешь это простить?

– Катай, – тихо произнесла Рин. – Брось.

Но он не унимался:

– Но ведь они нацелились не только на мугенцев и предателей.

– Катай, прошу тебя…

– Они выдергивают любого, кого можно хоть отдаленно подозревать в сотрудничестве, – прошипел Катай. – Это не правосудие, а убийства без разбора, достаточно указать пальцем или шепнуть, и человек лишается жизни. Невозможно различить, кто в самом деле виновен, а кто не угодил соседям. Это не правосудие, а сумятица.

– Ну и что? – повел плечами Суцзы. – Гоняясь за крысой, можно разбить пару тарелок. Это революция, а не сраная чайная церемония.

* * *

В молчании они устало шагали по дороге обратно к Лэйяну. Восторг победы давно схлынул. После двух недель воплей и пыток, кем бы ни были жертвы, все вокруг стали изнуренными и бледными.

Они шли уже полдня, когда на дороге показался всадник в капюшоне. Офицеры поспешили вперед, выставив копья и крикнув всаднику остановиться. Тот подчинился и поднял руки, показывая, что в них нет оружия.

– На землю! – велел Чжудень. – Кто ты такой?

– Ой, да брось. – Венка откинула с головы капюшон и спешилась. Потом шагнула вперед, отводя рукой нацеленные копья, словно отмахиваясь от облака гнуса. – Что за ерунда, Рин? Отзови этих придурков.

– Венка!

Рин бросилась вперед и обняла ее, но тут же выпустила – уж слишком сильна была вонь. От Венки несло, как от подпаленной сыромятни.

– Великая черепаха, когда ты в последний раз мылась?

– Дай передохнуть, – сказала Венка. – Я неслась во весь опор.

– Но лицо накрасить успела, – заметил Катай.

– В Синегарде все так делали. У меня осталось немного косметики в сумке. Ее проще достать, чем мыло, ясно тебе?

Рин не сдержала смех. А чего ж еще ожидать? Венка была избалованной синегардской принцессой, превратившейся в смертоносного воина, после того как ей удалось выжить. Конечно, она примчится в зону боевых действий с красной помадой на губах – просто потому, что ей это нравится.

– В общем, долго вы добирались, – выдохнула Венка. – Я болтаюсь на этой дороге со вчерашнего дня. Мне сказали, что вы в Лэйяне.

– Мы и были в Лэйяне, – ответила Рин. – Надо было кое-что подчистить.

– Что случилось? – спросил Катай. – Я думал, ты вроде неплохо устроилась на территории Республики.

Венка театрально вздохнула:

– Меня раскрыли. По-глупому. Я была совершенно незаметной служанкой в доме мирового судьи, и вдруг хозяйка вообразила, будто я обольщаю ее мужа, и вышвырнула меня на улицу.

– А ты… – начал Катай.

Венка смерила его уничтожающим взглядом.

– Конечно, нет. Я не виновата, что идиот пялился на мой зад.

– Я лишь хотел спросить, не узнал ли тебя кто, – смутился Катай.

– А! Нет, но близко к тому. Его жена меня уволила, а потом начала говорить всем соседям, чтобы меня не нанимали. Это привлекло ко мне внимание. Так что я совершила ночной налет на арсенал, уболтала мальчишку-конюха одолжить мне лошадь и сбежала на юг. – Она поведала все это с таким задорным легкомыслием, словно говорила о последней синегардской моде. – В Рюйцзине мне сказали, что вы ушли на юг, и я шла по следу из трупов. Чтобы вас догнать, много времени не потребовалось.

– Ну, мы… У нас разногласия с Рюйцзинем, – призналась Рин.

– Я так и поняла. – Венка кивнула на ожидающие войска: – И как тебе удалось заполучить армию у Гужубая?

– Освободила для себя должность.

Рин оглянулась через плечо на солдат. Суцзы и другие офицеры застыли посреди дороги, с любопытством наблюдая.

– Это друг, – объяснила им Рин. – Пошли.

Колонна возобновила движение к Лэйяну. Рин тихо разговаривала с Венкой, время от времени оглядываясь, чтобы проверить, не подслушивает ли Суцзы.

– Слушай, а Нэчжа послал кого-нибудь на юг?

Венка выгнула брови:

– Насколько мне известно, нет. А что?

– Уверена?

– Предполагается, что он до сих пор плетет интриги во дворце. По слухам, дела у него неважнецкие, он уже несколько недель не в строю.

– Что? ! – вскинулась Рин. Ее сердце внезапно заколотилось. – Что это значит?

Катай с любопытством уставился на нее. Рин сделала вид, что не заметила.

– Он ранен? – спросила она.

– Вряд ли, – ответила Венка. – Он не был на полях сражений уже несколько недель. В прошлом месяце Вайшра отозвал его из провинции Тигр. Он много времени проводит с гесперианцами, ведет переговоры с их представителями, и ходят слухи о его болезни. Выглядит он паршиво, синяки под глазами. В общем, так говорят. Трудно сказать, слухи это или правда, раз никто из моих знакомых не видел его воочию, но мне кажется, все серьезно.