Пассажиры - Джон Маррс

Хайди знала, что этого не может быть, но все равно подыграла.

– Ты серьезно? А нам это по карману? У нас на носу лыжная вылазка в школе Джеймса…

– Да, по карману, – отрезал Сэм, и Хайди уловила нотку раздражения в его голосе из-за ее сомнений. – Я заранее начал понемногу откладывать деньги на это.

Хайди открыла было рот, чтобы сказать еще что-то, но передумала. И вместо того поднесла только что накрашенные белые ногти к камере.

– Как по-твоему? – спросила она.

Но не успел муж ответить, как экран погас.

– Сэм? Нас что, разъединили?

Тем временем в машине, ехавшей в нескольких милях позади, Сэм стукнул по приборной доске в попытке заставить экран снова заработать. Вот она, расплата за игнорирование автонапоминалок машины о плановом полугодовом ТО, обновлении софта и приложения для диагностики проблем. Хайди он на ТО тоже еще не записал, но ей об этом знать незачем. Есть много такого, о чем ей знать не следует…

– Я по-прежнему тебя слышу, – ответил он.

– Что там стряслось?

– Должно быть, мы попали в черную дыру вай-фая.

– Тогда почему мой GPS перепрограммирует себя на другой маршрут?

Сэм поставил уже опустевшую миску от каши на соседнее сиденье.

– Он так порой ведет себя, разве нет? Знаешь, если впереди стряслось ДТП или какие-нибудь проблемы… – Сэм бросил взгляд на собственный экран. – Погоди-ка, мой делает то же самое. Что… куда, к чертям, он везет…

Закончить предложение ему шанс не выпал. Голос, прозвучавший из динамиков после этого, не принадлежал ни одному из них.

Глава 5

Шабана Хартри

– Я смогу, я смогу, я смогу…

Шабана повторяла эту мантру под нос снова и снова, пока машина ехала, оставляя позади единственный дом, который она знала на протяжении двадцати лет. «Это происходит на самом деле», – подумала Шабана. Невообразимое становится реальностью.

Прошло всего тридцать минут с того момента, когда ее сын Рейанш переступил порог ее родного дома, умоляя, чтобы она его выслушала. Хоть Шабана и безмерно обрадовалась при виде него, но его безопасность была для нее прежде всего.

– Что ты тут делаешь? ! – спросила она, беря его лицо в ладони и мечась взглядом от своего первенца к домам соседей, чтобы проверить, не засек ли кто-нибудь его возвращение. Он совсем запыхался. – Ты же знаешь, что тебе сюда нельзя. Тебе здесь опасно.

– Это уже не важно, – ответил он. – Умоляю, мама, ты должна меня выслушать. Это шанс, которого ты ждала, – вырваться отсюда.

– О чем ты таком толкуешь, сынок? Что стряслось?

– Дело в папе. Его арестовали.

Шабана отступила на шаг на крыльцо, покачивая головой, словно не расслышала.

– Что значит его арестовали? За что?

– Подробности я не знаю; знаю только, что его адвокат позвонил с просьбой, чтобы ты внесла залог за папу. А поскольку ты по-английски не говоришь, он позвонил мне. Единственное, что сказал его стряпчий, – арест связан с торговлей людьми.

Шабана уже слышала это выражение, но спросить, что оно значит, ей в голову не приходило.

– Это когда людей незаконно провозят из одной страны в другую, – продолжал Рейанш. – Мужчин зачастую продают для подневольного труда, а женщин принуждают к проституции.

Шабана прикрыла рот ладонями:

– Ты говоришь, твой отец делал такое? !

– В этом его обвиняют, да. Рохита и Санджая тоже арестовали вчера вечером в ресторане вместе с кучей других людей по разным адресам. Полиция утверждает, что они входили в шайку, перевозившую детей и нищих из ассанских трущоб, чтобы продать их.

Имена других Шабане были знакомы, но лиц она припомнить не могла. Приводя домой друзей, муж Вихаан приказывал ей удалиться наверх и не показываться, пока все не уйдут. Частенько они задерживались в столовой, надираясь «Секмаем» [4 - Индийская рисовая водка. ], пока не забрезжит рассвет. Не в диковинку для него и отлучаться на несколько дней кряду, потому-то Шабана и не видела его вчера вечером.

– Мам, это твой шанс бросить его, – вел свое Рейанш. – Другой такой шанс больше никогда тебе не выпадет.

Шабана понимала, что, если слова сына соответствуют истине, все, о чем она когда-то мечтала, может сбыться. Но по-прежнему колебалась.

– Я не готова, – шепнула она с часто бьющимся сердцем. – Мне надо уложить вещи, приготовить девочек… Что я им скажу? Я не отложила денег, как мы сможем наскрести на еду? Как будем жить? Куда нам податься?

– Меня ждут два такси, – сообщил Рейанш и повернулся, чтобы показать на них. – Одно отвезет тебя к стряпчему, а второе доставит девочек в убежище. В папиной записке к нему сказано, что деньги спрятаны в сарае – тысячи фунтов, которые покроют его залог. Однако ничего не мешает тебе просто забрать их.

– Но это же воровство!

– А он украл два десятка лет твоей жизни.

– А что за убежище?

– Оно для таких семей, как наша, и таких женщин, как ты; жен из индийской общины, которые всю жизнь провели под ярмом мужей; женщин, которым надоело терпеть побои, обиды и обращение как с собаками, которым нужна помощь, чтобы начать с чистого листа.

– Но… но…

Шабана не знала, что сказать. Столько лет она фантазировала, как сбежит от Вихаана! Прошло девять лет со времени ее последней настоящей попытки, когда она строила планы доехать от дома в Лестере до Ньюкасла, где живет дальняя родственница. Ей помогала миссис Патель, держащая местный супермаркет. Но когда муж миссис Патель обнаружил билеты на автобус «Нэшнл экспресс», которые его жена припрятала для Шабаны и ее детей, он счел своим долгом поведать Вихаану о ее планах. Наказанием ей послужили побои столь тяжкие, что она до сих пор не в состоянии перенести весь вес на правую ногу.

С того дня ее единственным упованием стала безвременная смерть, которая сможет избавить мир от Вихаана. Он курит в день по пачке сигарет с высоким содержанием смол, а из-за жирной еды весит килограммов на двадцать больше, чем следует. Возможно, лишь вопрос времени, когда его сердце откажет. Порой Шабана фантазировала, как он у нее на глазах валится на пол кухни, вцепившись рукой в грудь, и молит ее позвать на помощь. «Не могу, – отвечает она ему. – Я говорю только на бенгали. Ты же сам не позволил мне учить английский, помнишь? »