Важное время - Владимир Привалов

– Что дальше? – заинтересованно спросил я.

– Что дальше? – переспросил Остах. – А то, что истинный наследник Дорчариан находился в Империи. А Векс Кней прекрасно знал о планах Хродвига. Если бы упрямый дан восстал, то наместник, прикрываясь именем Эндира как истинного наследника, покорил бы долину и сделал ее частью Империи. Хитроумный Векс подговорил и вооружил гворча, чтобы они ударили Хродвигу в спину.

– Почему же у Векса Кнея не получилось? – спросил я.

– А ты внимательно почитай тетрадь! – неожиданно озлобился Остах. – Что еще там Эндир понаписал? Всю прочитай, от корки до корки!

Наставник потер лицо ладонями. Он еле удерживался от того, чтобы силой не отобрать тетрадь. Я свернул книжицу и спрятал в тубус. Дядька яростно поскреб щетину под подбородком и продолжил:

– Он обыграл Векса. Твой дед сам взял Столхед в жены. Хродвиг добровольно отрекся от власти, передав ее сыну. Законник обыграл Империю по ее законам. Войны не случилось.

«Войны не случилось», – повторил я про себя. По-моему, сейчас я услышал главное: войны не случилось. Правильными словами, знаниями и решительностью дед сумел предотвратить кровопролитие и сберег тысячи жизней. Как бы провернуть этот фокус еще раз? Нужно устроить так, чтобы Империи стало невыгодно нападать на Дорчариан… А для этого необходимо понять, чего хочет Торговый союз, а что – Лига меча. Может, попытаться как-то рассорить их? ..

Первая половина следующего дня прошла по распорядку. Физподготовка, будь она неладна! А вот перед обедом случилось кое-что новенькое. Вываливаясь из корпуса малой школы, кто-то задел меня плечом. Да как задел! От сильнейшего толчка я отлетел и рухнул на пол, едва успев сгруппироваться. Вокруг раздался дежурный ржач, я потер ушибленное плечо и встал. Надо мной возвышался Милиар Хмутр. Нарочно скинул меня на пол, гад! Саданул изо всех сил, подлец!

– Ой, извини, – насквозь фальшиво протянул Милиар. Дрянной из него актер, – а я тебя и не заметил.

Вокруг опять грохнули хохотом. Милиар стоял рядом, с паскудной улыбочкой смотрел на меня и потирал браслет с дубовыми листьями на запястье. Вот урод! Мой браслет! Мой украденный из госпиталя браслет! Я сжал кулаки и примерился, как ловчее двинуть стопой в колено и приложить по уху справа…

– Что случилось? – раздался строгий голос коменданта.

Казалось, Стурр возник из ниоткуда.

– Да он сам упал!

– Сам, сам грохнулся! – раздалось из толпы.

Комендант обернулся, и крики тотчас же прекратились. Он посмотрел на меня.

– Все верно, – сказал я, отряхивая штаны на коленях. – Сам упал. Споткнулся.

– Когда ты уже сменишь свои дикарские шаровары на подобающую одежду? – процедил Хак. – За нарушение порядка завтра лишаешься полдника и сидишь в комнате наказаний. Это ясно?

– Так точно! – громко отрапортовал я. Понятно, что спорить нет никакого смысла.

Милиар поднял руку, сжатую в кулак, и показал мне. Он издевательски покрутил передо мной серебряным браслетом, плотно облегающим широкое запястье.

– А это что? – вдруг сказал Хак. – Давай-ка сюда свою бирюльку, – требовательно протянул руку Стурр. – Верну твоему отцу лично. По первому слову тысячника.

Я скорчил рожу за спиной Стурра. Я-то знал, что Фракс Хмутр сейчас в долине и никто толком не знает, когда он вернется. Надеюсь, отец с Гимтаром насыплют ему соли под хвост. Чтобы поход в горы не показался увеселительной прогулкой.

Милиар не посмел перечить коменданту, верный воинской дисциплине. Необходимость подчинения приказу сын тысячника затвердил, едва начав говорить. Насупившись, он стянул браслет и отдал коменданту. В начале учебного года, при первом построении, нам строго-настрого запретили проносить внутрь школы оружие, украшения и домашних питомцев. Жаловаться некому – сам виноват.

На занятиях Либурха я вновь читал тетрадь Эндира. Сегодня попались донельзя утомительные перечисления законов и договоров, которые должен достать Клай. Интересно, кто это такой?

Стычка с Милиаром и вечерняя встреча с Кольшей оказались самыми яркими событиями дня.

– Ну что, как там глазастая стена? – весело спросил я у Кольши. Тот задумался и пожал плечами.

– Там и вправду паук сидит, только это не он смотрит. Паук там все время, а взгляд побыл немного в самом начале – а потом исчез!

Булгуня вновь кивнул, а Юрка топнул ногой.

– Да паук на тебя посмотрел-посмотрел, а потом перестал. Ты для него большой слишком! Неинтересно ему на тебя долго смотреть!

– Ладно. Чего спорить, пойдем ужинать, – сказал я. – Завтра сам пойду и посмотрю, что там за пауки со стенами.

Бареан вновь выглядел сам не свой. Может, он просто подземелий боится?

Глава 3

Тяжелая массивная дверь с противным скрипом закрылась. Лязгнул засов, проскрежетал вставляемый в паз штырь. Я огляделся. Темная комнатушка. Каменный пол, стены, невысокий потолок. Напротив двери под потолком мутное окно, забранное маленькими кусками толстого стекла. Свет сквозь препятствие пробивается едва-едва и падает на узкое каменное сиденье, выступающее из стены. От двери до окна три шага. Столько же от стены до стены.

Я присел на сиденье. Жестко. Пожалуй, зимой здесь будет холодновато. Я оглядел стену, о которой столько судачили. Вон и паук в темном углу. Только он неживой, давно уже высох. И как ребята этого не углядели? Некого ему здесь ловить и есть нечего.

Ощущение чужого пристального взгляда появилось внезапно, будто кто-то отдернул плотную штору. Я внимательно посмотрел на стену, выискивая в ней неправильность, особенность, но ничего не увидел. Большие грубые блоки из ноздреватого камня. Стыки замазаны серым раствором, кое-где облупившимся. Хотя такие булдыганы и без всякого раствора, под своим весом будут держаться. В нижнем углу виднелось малюсенькое отверстие, похожее на мышиную норку.

Взгляд пропал так же внезапно, как появился. Мне показалось, что я услышал голос. Одна короткая фраза, произнесенная шепотом, и тихий-тихий звук удаляющихся шагов. Вот у меня воображение разыгралось, надо же! Я хмыкнул, покачал головой и достал из-за пазухи тубус, висящий на шее. Тоже мне, гауптвахта называется! Я и яблоко с собой прихватил, и книгу. Зашелестев страницами, поерзал на неудобном сиденье и уставился в тетрадь. А здесь и правда дышать нечем!

Не успел толком втянуться в чтение, как послышался стук первой двери и топот деревянных сандалий сторожа. Торопливо свернув тетрадь, убрал ее в тубус. Вскочил, подбежал к «глазастой» стене и засунул огрызок яблока в мышиную нору, затолкав носком ноги поглубже. Лязгнул засов, дверь открылась.