Грань времени - Райса Уолкер

– Ты думаешь, ей становится хуже? – спрашиваю я.

– Она смертельно больна, Кейт. А это значит, что ей будет только хуже. Судя по тому, что доктор сказал в прошлый раз, думаю, у нее еще есть несколько месяцев, но нет никаких гарантий, особенно когда она не отдыхает должным образом. Я имею в виду, вся эта история с дневником, когда ты вернулась из Далласа…

– И?

– Я не виню тебя, но из этого все равно бы ничего не вышло. Сейчас она почти не может пользоваться этим оборудованием. Я не знаю, опухоль это или лекарства, но я видел, как она швырнула один из дневников через всю комнату на днях, потому что она не могла его пролистать. – Он наклоняется вперед и продолжает более низким тоном: – Если ты упомянешь об этом Кэтрин, я буду отрицать, что сказал тебе это. Я буду откровенно лгать, потому что сейчас ей нужен кто-то, кто будет на ее стороне. Думаю, теперь нам не стоит надеяться на то, что она будет в состоянии принимать какие-то решения.

Я скрещиваю руки на груди и опускаю взгляд.

– О’кей. Поняла. Я просто вернусь к…

– Кейт, подожди минутку, ладно? Я видел тебя сегодня утром на кухне, и я был здесь, когда Гарри говорил с Кэтрин сегодня. Я все понимаю. Правда. Сейчас всем очень трудно, и…

– И я единственная, кто может что-то с этим поделать.

Он кивает.

– Это отстой, но да. Так оно и есть. Никто на тебя не давит, так ведь?

Я одариваю его своей неуверенной улыбкой.

– Итак, поскольку Кэтрин сейчас не самый надежный источник информации, что ты можешь рассказать мне об этих корешанах? Тебе известно, почему даты отличаются?

– Ну, Сол – это не Кореш, и не один из полудюжины других лидеров культов, последователей которых он, эм… присвоил? Но мы знаем, что он вложил много ресурсов в эти общества, чтобы заманить их в свое логово. Даты, вероятно, отличаются просто потому, что у них было больше последователей и больше денег в тот момент. Но я еще пороюсь.

– Спасибо. Следующие несколько дней я собираюсь побыть у мамы, у нас осталось не так много времени до ее отъезда, и мне нужно провести некоторое время с ней. Но я составлю предварительный список с порядком, в котором, как мне кажется, нам следует заняться этими перемещениями, пока я там, и обсудим это с тобой, папой и Кэтрин, когда я вернусь. Так пойдет?

– Да, но мне интересно, почему ты исключаешь из этого уравнения единственного человека, который действительно способен тебе помочь.

Сначала я не понимаю, о чем он, но потом осознаю, что он имеет в виду Кирнана. Он прав. Кирнан несколько ограничен в использовании ключа, но он единственный человек, который хоть как-то может использовать его – по крайней мере, единственный на нашей стороне. И он больше всех знает о нашем прошлом опыте, за исключением другой-Кейт, которая сейчас, к сожалению, недоступна для интервью.

Наверное, я слишком задумалась, потому что Коннор продолжает:

– Ты думаешь, он все еще верен киристам?

– Нет. Ни в коем случае. – Я вспоминаю выражение лица Кирнана в хижине на Лесном острове, после того как он спас меня из отеля и я спросила его, не бросил ли он наше дело. – Он ненавидит их так же сильно, как и все остальные. Просто… ему очень трудно переместиться куда-то далеко из своей временной линии. Он сказал, что это истощает его и…

– Это трудно, но на короткое время вполне возможно. – Коннор бросает на меня долгий испытующий взгляд. – Так ведь ты говорила, верно? Или есть другая причина, по которой ты держишь его на расстоянии?

Я вздыхаю и подтягиваю к себе колени.

– Кирнан хочет помочь. Но… у меня такое ощущение, будто я сыплю ему соль на рану. Я не хочу, чтобы все стало еще хуже, или… не хочу обнадеживать его, наверное. Он уже достаточно пострадал. Когда он смотрит на меня…

– Он уже взрослый, Кейт. Если он так сильно ненавидит Сола и киристов, как ты говоришь, разве ты не должна позволить ему принять это решение?

– Я не хочу причинять ему боль. Я уже чувствую, что многим ему обязана, и мне нечего дать ему взамен. Я всего лишь напоминание о том, что он потерял.

Коннор отрицательно качает головой.

– Единственная веская причина держать его на расстоянии – это если в глубине души ты не доверяешь ему.

– Это не вопрос доверия, Коннор.

«Если только, – говорит этот тоненький голосок в моей голове, – ты не доверяешь самой себе? »

6

Бостон

25 июля 1905 года, 11: 35

Кирнан спит, положив голову на одну руку и свернувшись калачиком вокруг подушки. Какое-то мгновение я наблюдаю за ним, а потом меня пробирает дрожь, когда я представляю себе, как бы я себя чувствовала, если бы обнаружила, что кто-то без моего ведома наблюдает за мной, спящей. Но почему он все еще спит в десять утра? Я думала, что в 1905 году все люди рано ложатся спать и рано встают. Очевидно, не Кирнан.

А еще приходит в голову, что я понятия не имею, в чем он спит. Или спит ли вообще в чем-то. И он может в любую секунду сбросить с себя это покрывало. Поэтому я перескакиваю вперед, к полудню, и обнаруживаю только пустую комнату. Я отматываю назад на пять минут и наконец срываю джекпот в 11: 35. Он проснулся и сидит на кровати в черных брюках и белой рубашке с длинными рукавами, застегнутой до самого горла. Тонкая черная полоска ткани – может быть, какой-то галстук? – свисает с его воротника по обеим сторонам.

Он постригся, но ему, правда, было лучше с длинными волосами. Конечно, это не мое дело. Я делаю глубокий вдох, а затем моргаю, чтобы зафиксировать место назначения.

Как и всегда, его лицо начинает светиться, как только он видит меня.

– Кейт! Сегодня четверг. Я думал, ты будешь здесь в субботу.

– О. Нет. То есть да, это так. – На самом деле я совсем забыла про субботу, что, как я подозреваю, заденет его чувства. Надеюсь, если я просто продолжу, то смогу обмануть его сверхъестественную способность читать каждую эмоцию, проскальзывающую на моем лице. – Я по другому делу. Мне хотелось спросить у тебя совета насчет пары перемещений, но вижу, что у тебя есть планы. Я просто вернусь попозже.