Грань времени - Райса Уолкер

Толпа вскакивает на ноги, и Ордуэй делает шаг вперед. Она разводит руки в стороны.

– Добро пожаловать, сестра по Корешу! Я Виктория Грация, и я приветствую тебя в нашем Единстве.

Улыбка исчезает с лица Пруденс, ее сменяет выражение сурового сострадания.

– Я хорошо тебя знаю, сестра Энни. Ты получишь мою благодать и мое терпение, когда хорошенько потрудишься, чтобы замолить свои грехи.

Улыбка на лице Ордуэй исчезает.

– Мои… грехи?

– Да. Ты и… эти две, – говорит Пруденс, указывая глазами на двух других сестер и кивая, – виновны в грехе похоти. Ты пыталась ввести в искушение брата Кира, но я стою здесь как доказательство того, что его душа осталась чистой. Он избежал уз смерти и греха.

Мне трудно поверить в то, что какая-либо из этих трех женщин соблазнительница. Самой младшей не меньше пятидесяти, и все три укутаны от шеи до лодыжек. Раздаются судорожные вздохи, а затем в конюшне слышится приглушенный гул, когда один сосед шепчется с другим.

Две сестры в самом дальнем от гроба конце делают шаг назад от остальных. На голове у них венки: у той, что пониже, – красные бутоны роз, у другой – розовые. Сначала они, кажется, спорят, потом Розовый Венок выходит вперед и обнимает ту, что пониже. Они молча стоят, на мгновение прижавшись друг к другу головами, лоб в лоб, и обхватив друг друга за плечи.

Мой взгляд снова устремляется в центр сарая, когда одна из женщин, которых Пруденс назвала грешницами, падает на колени, склонив голову, и начинает рыдать. Вторая женщина оглядывается на остальных в сарае, делает глубокий вдох и присоединяется к ней на покрытой соломой земле.

Ордуэй пристально смотрит на них, нащупывая за спиной стул. Она опускается на него с таким видом, словно ее вот-вот вырвет.

Пруденс не скрывает улыбки перед униженными женщинами, и ее лицо одновременно фальшиво и искренне сияет:

– Не падайте в ноги, сестры. Всегда есть надежда для тех, кто раскается.

Она бросает быстрый взгляд на Энни Ордуэй, все еще сидящую с вызывающе вздернутым подбородком. Затем Пруденс снова смотрит на двух мужчин, стоящих на коленях.

– У вас еще есть время на то, чтобы ваши души достигли совершенства. Смерть не может претендовать на чистое сердце.

– Если Кореш воскрес, то почему его тело все еще здесь? – бросает вызов Ордуэй.

Пруденс наклоняет голову, одаривая Ордуэй покровительственной ухмылкой, прежде чем снова улыбнуться толпе.

– То, что лежит здесь перед тобой, – бесполезная скорлупа, пустая оболочка. Я стою перед тобой как брат Кир, сестра Пруденс, Кореш – называй меня как хочешь. Мы все едины в Кире. И те, кто последует за мной по Пути, получат ту же награду.

Я чувствую, как тело Кирнана напрягается рядом со мной. Я смотрю на него, но он качает головой, предлагая сконцентрироваться на сцене, разворачивающейся внизу. Тем не менее он хватает меня за руку и крепко сжимает, когда две женщины, прижавшиеся друг к другу в тени, расходятся в разные стороны. Розовый Венок быстро шагает к задней стене и хватает что-то с полки рядом с уздечками, в то время как другая движется в центр света, прямо к Ордуэй и Пруденс. Красный Венок указывает бледным пальцем на Энни Ордуэй, но та не сводит глаз с Пруденс.

– Мы с Элоизой никогда не переставали верить, Кореш. После того как мы увидели тебя на прошлой неделе в бамбуковой гавани, мы сказали остальным, включая Энни…

Раздается тихий вздох остальных, и Красный Венок поворачивается к ним и продолжает:

– Я больше не буду называть ее Виктория Грация, потому что она нечиста. Она не принадлежит Единству, – она поворачивается к Пуденс и говорит: – Я сказала Энни и остальным, что ты скоро умрешь, но ты сказал нам не отчаиваться, потому что твоя чистота будет вознаграждена новой, бессмертной формой, как ты всегда говорил. Энни рассмеялась и сказала, что мы наивны.

Розовый Венок, которую, как я полагаю, на самом деле зовут Элоиза, выходит вперед в этот момент.

– Не такие уж наивные, Энни. Мы видели, как ты смотрела на Кореша, как прикасалась к нему не как сестра, а как искусительница. Но мы никогда не сомневались, и теперь мы, истинно чистые, последуем за ним.

Она поворачивается к Красному Венку:

– Ты готова, сестра Мэри?

Красный Венок кивает, а Элоиза наклоняется и целует ее в обе щеки.

– Иди с Корешем, сестра.

Когда она делает шаг назад, что-то металлическое блестит. Кирнан крепче сжимает мою руку, и тогда я потрясенно смотрю на красную полосу на шее Мэри, чуть выше воротника ее платья. Кровь пронизывает кружево насквозь, и она не перестает улыбаться Пруденс, падая на землю.

Кто-то кричит, но, прежде чем кто-либо успевает двинуться вперед, Элоиза поворачивается и говорит:

– Я иду с Корешем! Если вы чисты от плоти и духа, то следуйте за мной! – Она резко проводит ножом по собственному горлу и падает вниз, опускаясь рядом с Мэри, забрызгав своей кровью стоящий перед ней гроб.

Под длинной юбкой все еще дергаются ее ноги, как и у Мэри, значит, они все еще живы. Небольшая группа людей устремляется вперед, в том числе пожилой человек. Он наклоняется, и сначала мне кажется, что он пытается нащупать пульс Элоизы. Затем я понимаю, что он берет нож из ее руки.

Пруденс смотрит на это широко раскрытыми глазами, с отвисшей челюстью. Очевидно, что она этого не ожидала. Я хочу крикнуть ей, чтобы она не молчала, сказала им что-нибудь, потому что только она способна остановить это.

Но я молчу, пока руки Кирнана обнимают меня, а его пальцы колдуют над интерфейсом моего ключа ХРОНОСа, пытаясь вывести стабильную точку в его комнате.

– Кейт, нам надо идти. Здесь мы ничего не можем поделать.

Старик подносит нож к своему горлу. Я почти уверена, что этим вечером мои кошмары не впишутся в рамки рейтинга PG-13, и я определенно не хочу подталкивать их к NC-17, наблюдая за очередным самоубийством. Я выхватываю медальон у Кирнана, смотрю вниз на стабильную точку и моргаю.

* * *