Системный сбой - Александр Бубенников

– Сразу же на основании ваших двух заявлений, – майор взял два заявления на нескольких листах, сложил их в стопку и отодвинул от себя. – Как-то всё синхронно у вас получается, господа ученые. Открытия уголовного дела и следствия хотите с этих заявлений…

– И еще с одного официального заключения относительно достоверного факта отравления Зыкова, – сухо и нелицеприятно напомнил Влад, стопроцентно зная, что врач-эксперт Петр дал, как и обещал несколько дней назад, ход своему заключения.

Майор сделал вид, что пропустил мимо ушей ремарку одного из заявителей. Задумчиво почесал затылок и сказал равнодушным голосом:

– О принятии заявлений будем думать. Вы будете извещены о принятии их, когда вам надо будет дать свидетельские показания…

– А почему не сейчас, – с легким напором в голосе сказал Влад. – Лично я затем и появился здесь, чтобы прямо сейчас дать показания, прямо сейчас начать помогать следствию – найти убийц, вывести их на чистую воду.

Ветров молчаливо сидел на низком скрипучем стуле у стены, поодаль от Влада и наблюдал за разыгрывающейся на его глазах мизансценой. Они с самого начала распределили свои роли, кто из них в этой напряженной ситуации приглянется начальнику.

– Вы не могли бы подождать вашего товарища в коридоре, – обратился майор к Владу, словно к надоедливой мухе.

– Я еще не услышал интересующих меня объяснений от Ветрова. – В глазах майора еле тлевшим угольком затаилась угроза в адрес слишком нахрапистого свидетеля Влада: «Ну, подожди, подожди, герой-свидетель, еще поговорим с тобой с глазу на глаз, а пока пощупаем твоего товарища, уж больно гладко всё у вас написано на бумаге, ясно, кто автор, а кто подписант». – Я хочу спросить кое-что лично у господина Ветрова по поводу его персонального заявления.

Влад резко встал со стула, демонстративно фыркнул, как нетерпеливый конь, что-то недовольно и нечленораздельно бурча под нос, скрылся шумно и надменно за дверью. Майор заговорщицки улыбнулся Ветрову и спросил:

– Мне хотелось бы узнать от вас, вы сами писали своё заявление или под диктовку вашего институтского коллеги – сами? – Он сделал сильный звуковой нажим скрипучим голосом на слове «сами».

– Ну, конечно, – подчиняясь как бы его голосовым вибрациям, воскликнул Ветров. – Кто же ещё… Можете не сомневаться… – Подумал отстраненно: «Седой оказался прав, не просто будет сдать заявления». – Отлично, работаем…

– Почему вам понадобилось писать два заявления, а не ограничиться одним, вашего коллеги, – кивок в сторону двери, – почему одного заявления вам показалось мало?

– Мы так решили… Каждый со своей стороны пишет то, что лучше и достоверней знает…

– А вместе выходит складно и дополняемо – так? ..

– Я так утверждать не могу, – Ветров насторожился и сказал, как можно, проникновенней. – Есть очевидные факты, свидетельствующие об убийстве нашего с Владом друга. Только после отравления Зыкова, хозяина квартиры, стало очевидным, что две скоропостижные смерти их связаны одной нитью – это убийства…

– Отравление, говорите, откуда вы знаете об этом, – поднял свои темные от гнева глаза майор на Ветрова, – говорите…

– А вы уже ведете протокол допроса? – осклабился Ветров и вежливо осведомился. – Только я не вижу бумаги и ручки, должна же соблюдаться официальная форма, наконец, я этого не вижу. Если я буду, например, после нашего разговора подписывать протокол, как же я его, с вашего позволения или попустительства подпишу его, если там не фигурирует ваш вопрос об отравлении Зыкова. Может, вам вызвать Шохина Влада. Он под протокол всё вам объяснит насчёт факта отравления и медицинского заключения соответствующего ведомства?

Майора тирада Ветрова чем-то насторожила, оказывается, не так прост этот молчун и «тюха-матюха» с виду.

– Вы можете быть свободны, Ветров.

– Я и был свободен, экая тривиальная новость, – улыбнулся Алексей, – лучше бы сказали, открываете или нет следствие, посылать ли нам копии наших заявлений с Шохиным в прокуратуру или МУР?

Майор долгим взглядом смерил Ветрова, тот не отвел взгляда и принял вызов помериться силой воли и твердости во взгляде. Ветров-то знал, что в этом искусстве прямого и бесстрашного взгляда – глаза в глаза – мало было ему равных, об этом он знал еще с раннего детства, когда в мальчишеских компаниях Ветрова постоянно состязались, кто сильней на прямой взгляд.

Через несколько секунд глаза майора заслезились, и он, отводя глаза, полез за носовым платком.

– Идите, Ветров.

– Если вы не примете наши заявления, тогда мы с Шохиным вынуждены были бы пойти к вашему начальству с копиями заявлений, мотивируя наш шаг тем, что у нас не приняли заявление…

– Сколько же вы копий ваших заявлений напечатали?

– Много, на все нужные инстанции хватит, как-никак мы компьютерщики, нам текст набить и сделать тьму копий ничего не стоит, господин майор…

– Приняты, приняты ваши заявления, – пробурчал, теряя самообладание майор, – достали уже, умники.

– Благодарим за содействие и сотрудничество, – господин майор, – ждем приглашения на следственные эксперименты.

– Следователи найдут вас по оставленным вами контактным телефонам. Я с паспортами адреса не сверил. – Увидев, что Алексей полез в карман за паспортом, майор тут же воскликнул. – Ладно, не надо… это лишнее в данной ситуации…. До свидания…

– До свидания, господин майор…

В коридоре Влад молчаливо подал руку Ветрову.

– Я всё слышал. Молодчина. Ты действительно считаешь, что нам нужно раскидать наши заявление в несколько адресов – прокуратура, МУР и прочие…

– Посмотрим, как дело пойдёт. В МУР и орган надзора за следствием неплохо бы, ведь сейчас всё будет зависеть от следователей и их рвения добиться расстановки точек над кучей букв «и», выведения на чистую воду исполнителей преступлений и их заказчиков.

– Слушай, Алексей, давай заскочим на секунду к милицейскому лейтенанту. Скажем, что от нас приняли заявления – пусть он будет в курсе. Заодно спросим, к кому попало заключение врача-эксперта Петра об отравлении Зыкова.

В нужном кабинете лейтенанта Морева не оказалось. Там сказали, что Морев в обеденный перерыв пошел в близлежащую столовую. Решили подождать лейтенанта рядом с отделением милиции.

Морев, завидев Алексея и Влада, сам замахал рукой, мол, есть что сообщить, важное для вас.

– С вами не соскучишься, ребята… Новости печальные, – лейтенант закашлялся, – у нас еще два трупа за три дня после нашего последнего свидания нарисовались…