Хранитель Черной поляны. Ключ-камни - Екатерина Галиева

Сыто облизнувшись и сказав мне спасибо, дядька потопал к себе в запечный угол. Ну, а мне оставалось только помыть морду и дожидаться, когда все остальные сядут к столу, может кто и со мной чем-нибудь поделится. Но Мария Дмитриевна вдруг решила проявить твёрдость характера, и когда отмытые в летнем душе мальчики прибежали в дом, выставила меня из кухни в сени.

– Иди-ка ты, Васька, мышей лови. Обленился совсем, – говорит.

Это я-то обленился? Да я и день, и ночь тружусь. Совсем забегался уже. То болото прочёсываю, чтобы ведьма не расслаблялась, то вдоль речки шастаю – пришлых Некки высматриваю. Я про них про этих водяных шведских теперь всё знаю. Мне Лёшка в интернете про это семейство большую статью нашёл. И там всё про их проказы и каверзы расписано было очень подробно. И о том, как они путников сбивают с пути своим пением, и про то, как девушек к ручьям и озёрам музыкой заманивают. А там уж как повезёт, кто вернётся с тех концертов, а кто и нет.

Мне тут такие гастролёры не к чему. Тем более, что они к одной моей знакомой водянице сватаются…

Я вздохнул, сидя посреди сеней. Ну, что тут скажешь, не понимает баба Маня всех масштабов моей работы. Ей главное, что? Мышей ловить. А за порядком следить кто будет? Леший что ли? Надо кстати к нему наведаться завтра. Посмотреть на ельник, на месте ли. А-то, может, за время домашнего ареста Лесавки своё гнездовье на щепочки разнесли, и осталось теперь их многочисленное семейство бездомным и неприкаянным.

Размышления мои прервал лай Трезора.

– Кто это на ночь глядя пожаловал?

В ворота и впрямь стучали. Дедушка пошёл открывать. Я, ясное дело, его сопровождал. Ну как это по моей части гости. Всякое бывает. В глуши ведь живем. Заповедник вокруг, и топь эта опять же Чёрная под боком.

У ворот стояли парень с девушкой. На вид самые обычные, к Изнанке никаким боком касательства не имеющие. У обоих за плечами рюкзаки, на ногах обувь походная.

– Добрый вечер. Мы в Ольховку из Заречья шли, но заблудились в лесу. Не подскажете дорогу?

– Чего ж не подсказать. Да только поздно уже. Может, утра дождётесь? – спросил дед, – Или вас там ждут? Вы к кому идете?

– Да ни к кому конкретно. Просто хотели женщину одну найти и заодно решили пешеходным туризмом заняться. Но вот как-то неудачно начали, – парень развел руками.

– Ну заходите тогда, туристы.

Дед отворил пошире калитку, пропуская во двор гостей. Трезор и я принюхались каждый по-своему, пытаясь узнать как можно больше. Что там вынюхал этот толстолобый увалень не знаю, а вот я всё же уловил что-то лишнее, не присущее Бессонному миру. Только Изнанкой веяло не от них самих, а от их вещей. Я поёжился. Не простые это знать гости. Ой, не простые. А не зря ли Егор Гаврилович их пустил…

А дедушка тем временем велел им скинуть рюкзаки у крыльца и повёл в дом. Я осторожно обошёл вещи туристов, прислушиваясь к своим ощущениям.

Несколько минут посидел у двери, прислушиваясь к разговорам в сенях, но ничего особенного в них не было. Дед велел гостям разуться, показал, где помыть руки. Бабушка пригласила их за стол, расспрашивая, кто они и как так поздно в лесу оказались. Они что-то там отвечали про институт, практику и так далее. Мне это было не интересно. А вот вещи у них были явно занятные. Кроме рюкзаков гости оставили на крыльце две штуковины, назначение которых мне никак не удавалось понять.

Трезору тоже было явно невдомек для чего эти деревянные туго скрученные веревками рамки с натянутыми на них сетками. Может ловушка какая-то? Трезор почесался, повздыхал и на всякий случай решил пометить непонятный предмет.

Я вскочил и бросился, фыркая и шипя, на оболтуса. Отогнав Трезора на приличное расстояние, я принялся к доскональному исследованию поклажи. Нужно было спешить, так как наша перепалка наверняка не осталась незамеченной, и в любой момент кто-нибудь мог выйти во двор.

Спустя пару минут я убедился, что необычный душок исходил не от рюкзаков и даже не от рамок, а от ещё одной загадочной конструкции. Это были два куска фанеры сантиметров тридцать на сорок. Как и рамки они были скручены между собой веревками. А между ними лежало завернутое в газету что-то, что если не принадлежало Изнанке, то абсолютно точно имело к ней отношение. Я напрягся, пытаясь распознать запах. Это было какое-то растение. Но какое? ..

Вот когда я действительно пожалел, что пренебрегал уроками старого травника во время подготовки на курсах Хранителей. Этот седой как лунь дедок знал названия тысячи трав, растущих в наших краях и десятки тысяч тех, что уже давно извели неразумные люди. Он учил нас определять их по виду, по вкусу, по запаху. И уж он-то сейчас, конечно, не растерялся бы.

Я отогнал от себя эти мысли широким взмахом хвоста и попробовал решить эту проблему иначе. Цепляясь за узлы когтями, я силился стянуть веревки, стягивающие куски фанеры между собой. Мне почти удалось это сделать, когда в сенях послышались шаги и голос девушки:

– Вы не представляете, какой это необычный экземпляр! Я такого ни в одном пособии не видела.

Она открыла дверь, вышла и подхватила с земли именно эти фанерки. Я едва успел шмыгнуть в тень под крыльцо, иначе бы не обошлось без вопросов. Люди ведь никак не хотят понять, что мы, Коты, делаем только то, что пойдет всем на пользу. Даже если на первый взгляд это и не заметно.

Девушка вернулась в дом, а я так и остался под лестницей в темноте и паутине. Нужно было срочно что-то делать. Нельзя сидеть, сложив лапы, когда непонятно кто вносит в твой дом опасные вещи! Я позвал Домового.

– Дядюшка, ты где?

– Дома, – отозвался он. – Тебе чего?

– Ты бы пригляделся к гостям нашим. И на штуку эту, что девица в дом притащила обрати внимание. Что-то она меня тревожит.

А меня, Базиль, ты тревожишь, – отозвался он, – Если ты до сих пор не понял, что за пакость к нам в дом попала.