Герой империи. Война за Европу - Александр Михайловский

Нет, о чем-то подобном я и раньше отчасти догадывался, но одно дело – иметь смутные подозрения, и совсем другое – подтверждающие их научные выкладки.

– И что же нам делать? – спросил я, расстроившись от того, что мне довелось узнать неизбежное.

– Главное – не пытаться мочиться против ветра, – ответил тот. – Дурацкое занятие. Прежде всего необходимо переустроить ваши внутренние границы в соответствии с этой картой, чтобы окраинные народы, уходя из вашей Югославии, не прихватывали с собой изрядную толику сербского населения. И коммунистам тут как раз и карты в руки. Во-первых – они по своей сути борцы за более справедливое мироустройство. Во-вторых – они никак не связаны с режимом вашего брата и не несут ответственности за его грехи. А прежним властям ваш народ уже не верит: это мы видим как по психосканированию, так и по тому, сколько добровольцев пошли в коммунистические партизаны, а сколько – в четники к господину Михайловичу. К тому же слишком многие ваши бывшие генералы и начальники (такие как господин Недич) пошли служить дейчам; другие же (как тот же господин Михайлович) выступают проводниками влияния государства Британия. А это уже полный распад и развоплощение, потому что ничего национально-сербского эти господа не отстаивают, сражаясь исключительно за интересы своих иностранных хозяев. Нам у вас в Сербии не нужно никакого британского влияния – в первую очередь потому, что продолжение существования вашего народа отнюдь не является прямой необходимостью для этих ушлых любителей соблюдать только собственные интересы. Если британцам это покажется выгодным, то они чужими руками истребят сербов с той же легкостью, с какой их американские кузены перебили американских индейцев.

– Да, скорее всего, это так, – со вздохом признал я и спросил: – Так все же, Вуйкозар, что ваше командование собирается со всем этим делать?

– Вопрос уже решен, – безапелляционным тоном ответил тот, – ваши сербские коммунисты на руинах былой Югославии воссоздадут новые национальные регионы, правильные границы которых будут гарантировать, что все сербское будет сербским, македонское – македонским, хорватское – хорватским, а словенское – словенским. А дальше будут плебисциты, по итогам которых, скорее всего, Сербия и Черногория войдут в состав страны Эс-Эс-Эс-Эр, Македония воссоединится с Болгарией, и уже вместе с ней войдет в состав Советского Союза, а Словения и Хорватия напрямую войдут в состав Империи. При этом Словения, где сильно партизанское движение, войдет в Империю как долгожданная и любимая сестра, а злую тетку Хорватию, залившую свою землю сербской кровью, введут туда как оккупированную враждебную территорию, население которой нуждается в значительном контроле и социальной трансформации. По-другому последствия того, что творят сейчас представители этого народа, не исправить. Имперским комиссарам в таких случаях следует быть суровыми, неподкупными, но справедливыми, добиваясь от представителей преступной нации глубочайшего покаяния и осознания своей вины.

– Но почему же вы не примените те же суровые правила к Германии, которая виновна во всем во много раз больше, чем бедная маленькая Хорватия? – спросил я. – Неужели хорваты провинились только тем, что отвергли славянское первородство, причислив себя к арийской расе?

– Хорваты провинились тем, что большинство населения в этой стране поддержало абсолютно нечеловеческий, людоедский и инфернальный режим господина Павелича, – ответил Вуйкозар Пекоц. – Все они рассчитывали извлечь пользу из массовых убийств, предполагая получить имущество, дома и земли убитых сербов. Поэтому и наказывать надо всех, разумеется, за исключением тех личностей, которые боролись против этого кошмара с оружием в руках – а это в основном были хорватские коммунисты. Тех, кто совершал злодеяния над мирным населением и военнопленными, следует судить и казнить, а остальные будут находиться под жестким имперским контролем до тех пор, пока эта националистическая дурь не выйдет из них полностью. Империи безразличны раса, нация и другие особенности человека или иного разумного существа, но только до той поры, пока он не начинает обосновывать чувство собственного превосходства. Надеюсь, это тебе понятно?

– Да, понятно, – сказал я, – но ведь в Германии все то же самое…

– А теперь о Германии, – кивнул господин Пекоц. – Там мы собираемся уничтожить только тех немцев, кто задумывал и осуществлял военные преступления, вроде того же генерала Франца Беме. Они все будут судимы и приговорены к смерти, а их ближние родственники поражены в правах. Для них останется лишь один путь – совершать подвиги во славу Империи, тем самым вымаливая себе прощение. Но так можно и погибнуть, хотя Германии эта потеря будет как слону дробина. Слишком небольшой процент населения непосредственно участвовал в наказуемых деяниях. Но с Хорватией совсем другая история. Мы не можем поступить с ней так же, как и с Германией, потому что хорватские солдаты категорически непригодны к совершению подвигов на поле боя. Все, на что они способны – это издеваться над мирным населением и охранять склады. К тому же отличаются причины, по которым эти народы встали на путь служения злу. У немцев это причина краткосрочна и уходит в прошлое не более чем на пару десятилетий, а вот в Хорватии корни зла глубже и фундаментальнее, а потому лечить их следует более долговременными средствами. Но это, дорогой Джоржи, уже будет не вашей заботой, ибо вас мы попросим заниматься исключительно сербами.

После этого разговора, в ходе которого я постепенно проникся тем, что мне предстояло сделать, господин Пекоц начал обучать меня обращению с различными имперскими приспособлениями: телефонами, которым не были нужны провода, а также тем самым психосканером. Жутковатое ощущение – посмотришь с вниманием на какого-нибудь незнакомца, и уже знаешь все его мысленные реакции и, самое главное, собирается ли он тебя обманывать. При этом важно смотреть на человека пристально, сосредотачивая на нем все внимание, а если просто мазнуть по кому-то взглядом, то ничего и не произойдет.

А производит эти чудеса эдакая металлическая штучка размером с таблетку – она крепится под волосы у виска при помощи липучки. Господин Пекоц называет это «индукционным линком». Имперским офицерам похожую штуку, только без липучек, вживляют прямо в мозг еще при выпуске из училища. Для меня это за пределами границы восприятия, а они к этому привыкли и считают сие вполне нормальным: раз эта штука необходима для службы, значит, так тому и быть. И ведь нужная же вещь при знакомстве с новыми людьми или во время переговоров. Узнать точно, что человек думает, нельзя, но можно определить, какие чувства он к тебе испытывает, говорит ли он то, что думает, или пытается лгать.