Девушка А - Эбигейл Дин

Факт, слово и новость дня – первое, что сообщал мне Итан, вернувшись из школы, пока Мать кормила Далилу.

По словам Итана, истории одноклассников были и интересными, и не очень. Мишель, например, поведала классу, что она заняла второе место на соревнованиях по гимнастике, – ну разве это новость? !

Каждый раз, когда наступала очередь Итана, он выходил из дома на цыпочках, охваченный радостным волнением, а я выкрикивала пункты ему вслед. Я была уверена: мой брат – самый умный человек в мире.

Некоторые из фактов дня Итана я помню до сих пор: однажды, сидя в пабе с Джей Пи, я взяла карандаш и ответила на вопрос викторины – нужно было написать столицу Тувалу [16 - Тихоокеанское государство в Полинезии площадью 26 км

. ].

– «Фунафути», – прочел Джей Пи. – Ты не могла это придумать.

Мы получили по бесплатной текиле как единственные, ответившие верно; когда я опустила стакан, Джей Пи лишь руками развел.

– Фунафути, – повторил он. – Будь я проклят!

Прежде чем устроиться преподавателем в школу на Джаспер-стрит, мистер Грегс целый год колесил по миру. Однажды мы пили чай, и Итан с круглыми, словно глобусы, глазами рассказывал мне о вещах, которые хранились у учителя в кабинете. Он видел там «русских кукол» – тех, что живут одна внутри другой, – и маленькую бронзовую копию моста «Золотые Ворота» в Сан-Франциско. Лежало у мистера Грегса и кимоно из Японии – оно подходило и мальчикам, и девочкам, потому что в Японии его носят и те и другие, – и ковбойская шляпа с настоящего Дикого Запада.

Вернувшийся в это время с работы Отец зашел к нам на кухню. Был скучный февральский вечер, Отец еще не снял пальто, и оно пахло морозом. Он вытащил из холодильника четыре куска хлеба, сунул их в тостер.

– Дикий Запад – это не место, – сказал он.

– Что?

– Дикий Запад. Этот мистер Грегс просто посмеялся над тобой, Итан. Он не мог там побывать, потому что на Земле такого места нет.

Я взглянула на Итана, но тот сосредоточенно смотрел на свои ладони, сложенные в молитвенном жесте.

Отец намазал масло на тост и покачал головой:

– Не думал я, что ты настолько тупой. Купиться на такую чушь!

Отец не давал нам фактов, он учил нас разным философиям. Согласно одной из них ни один человек – даже хорошо образованный или очень богатый – не мог быть лучше, чем другие; в особенности ни один человек на свете не мог быть лучше Грейси.

– Кто он такой? Дебора? – позвал он.

Мать с трудом вышла из гостиной с Далилой на руках и с Эви в животе.

– Что такое?

– Этот мистер Грегс, учитель Итана.

– Да, что там с ним?

– Он как вообще? Нормальный? – спросил Отец и, согнув последний кусочек тоста вдвое, умял его со своей ухмылкой.

– Немного со странностями, – ответила Мать. – Так мне показалось на собрании.

Отец рассмеялся. Он был доволен.

Синий рабочий комбинезон, который он носил, не вмещал его гогот; Отцовские телеса выпирали из него, как магма, изливающаяся на земную поверхность.

После того как мистер Бедфорд уволил его, отец работал электриком в Блэкпуле, в «Викторианском отеле», стоявшем прямо на побережье, и должен был носить ту же униформу, что и уборщики.

– Конечно же, это временно, – говорил он.

Когда они с Матерью познакомились, Отец говорил, что он – бизнесмен; в некотором смысле это было правдой.

Вечерами по выходным он по-прежнему сидел в городском офисе – грязно-белые жалюзи, табличка, напечатанная на заказ: «“СиДжи Консалтинг” – идеи с огоньком». Он давал консультации по выбору компьютеров, чинил кассетные плееры, а в субботу после обеда вел никому не интересные занятия по программированию. Он принимал детей любого возраста, но даже в самые лучшие дни к нему приходило не больше двух-трех угрюмых мальчишек, которые входили в помещение один за другим в сопровождении своих матерей. Мальчишкам нравилось стучать по клавиатуре, матерям – разговаривать с Отцом. Отцу хотелось рассказывать о компьютерах, мамашам – беседовать о нем самом. Отец начинал говорить, только убедившись, что аудитория внимает ему, затаив дыхание; каждую фразу он тщательно взвешивал, оттачивал и провозглашал.

Когда он заканчивал, мамаши молчали, предвкушая его следующую речь: им нравились его спокойствие, борода, темная шевелюра и крепкие руки, бегающие по клавиатуре, – представлять, как его пальцы касаются их кожи, было так легко.

– Я обратно, – сказал Отец и встал из-за стола.

Одна мамочка из клуба программистов попросила его о встрече – хотела проконсультироваться, какой ей лучше приобрести компьютер: «Макинтош» или IBM. Ему предстояло провести насыщенный вечер в «СиДжи Консалтинг». Итан ждал, когда хлопнет входная дверь. Как только это произошло, он пулей промчался мимо нас с Матерью и устремился вверх по лестнице. Он тоже спешил «на работу».

Воскресный ужин: раз в две недели нашу выдержку проверяли пудингом с говядиной и почками. От этой лопающейся во рту массы меня тошнило.

Накануне, в субботу утром, Итан сбегал в городскую библиотеку, тайком пронес в дом целый рюкзак книг и никому их не показывал; он сложил свою добычу стопочкой на кровати и выпроводил меня из комнаты.

Мы сидели за кухонным столом и ждали его. Далила капризничала и вертелась у Матери на руках. С глухим шлепком Мать извлекла грудь из своего платья и предложила ей.

– Ну все, – сказал Отец и поднялся. – Я сейчас приведу его.

Но этого не потребовалось. На лестнице послышались легкие шаги, и в дверях кухни появился Итан.

– Извините, – произнес он.

Он молчал, пока мы ели пудинг с говядиной и почками; молчал, когда мы убирали посуду в раковину; молчал, когда Отец велел принести ему ликер, – осторожно вынул бутылку из запретного буфета и наполнил отцовский свадебный стакан так, как его учили. Как и Отец, Итан хорошо понимал, насколько важно выбрать правильный момент для того, чтобы заговорить. Когда мы все снова сидели за столом и наблюдали, как Отец пьет, Итан откашлялся. Он очень нервничал, поэтому сразу, без всяких вступлений, перешел к делу.

– Такое место есть, – сказал он. – Дикий Запад.