Любовь и смерть всегда вдвоем - Наталья Андреева

Продукты ей приносили из магазина, по заказу, сделанному через Интернет, но все время что-то путали, портили или просто опаздывали. Люба не спорила, не торговалась, молча платила деньги, потом вынимала из пакета яйца, два из которых неизменно оказывались треснутыми, растаявшее мороженое и недозрелые помидоры, раскладывала все это в холодильнике и вздыхала. Есть все равно не хотелось.

В конце второго месяца Любиного добровольного затворничества в квартиру влетела Люська, волосы которой теперь были выкрашены в оранжевый цвет, плюхнула на кухонный стол огромную хозяйственную сумку, в которой что-то звякнуло, и, переведя дух, сказала:

– Еле донесла.

– Что это?

– Еда!

Люська по-хозяйски распахнула дверцу холодильника:

– Фу-у! Чем это так отвратительно пахнет? Плесенью, что ли? Нет, это уж точно не еда! Где взяла? Неужели в магазине? И сама выбирала?

– Заказала по Инету. Я не могу из дома выйти. Боюсь.

– Дура! – тряхнула оранжевыми кудрями подруга. – А деньги кончатся?

– Пойду и сниму со счета. Вместе с тобой. Не откажешь?

– И кого ты так боишься, если тебе охрана нужна? – прищурилась подруга.

– Вы мне все равно не верите.

– Кто это мы? – уставилась на нее Люська. – Ах, ты о синеглазом капитане… – томно протянула она. – А знаешь, он прав. Мужика твоего за деньги укокошили. Олег мне с самого начала…

– Замолчи! – резко оборвала ее Люба. – Что у тебя за привычка: лезть, куда не просят?

– Подумаешь! – Люська фыркнула, но долго дуться она не умела. Спросила сочувственно: – Не надоело тебе?

– Что?

– Такая жизнь, вот что. Ты на поганку бледную похожа. Как ни позвоню – все время занято. Телефон, что ли, отключаешь?

– В Интернете сижу.

– Где? !

– Ты что, телевизор не смотришь?

– Смотрю. В свободное от работы и от Петьки время.

– А спрашиваешь, что такое Интернет! Да каждая собака знает!

– И я знаю. Что я, тупая? Ты мне скажи, почему я до тебя дозвониться не могу? Ты хоть мобильник включи!

– Зачем он мне? – равнодушно спросила Люба.

– Уж мобильник-то поважнее, чем Интернет!

Люба вздохнула. Это кому как. А если Ромео узнает номер и начнет названивать и пугать? Письма можно не читать, но куда деваться от телефонных звонков? Не брать трубку? Да и не нужны сейчас Любе никакие звонки.

Меж тем подруга вынула из сумки эмалированную кастрюлю, красную, в белый горошек, и с грохотом поставила ее на плиту:

– Мясо тушеное. С овощами. Морковка обжаренная, лучок, картошечка. На чистом сливочном масле.

– Спасибо. Я не хочу есть.

– А пить?

Подруга торжественно водрузила на кухонный стол бутылку мартини. Подмигнула заговорщицки:

– Презент. Оцени.

– У тебя новый мужчина, Апельсинчик?

– Новый. Из старых. Так, перекантоваться какое-то время. Ни рыба ни мясо, просто фрукт недозрелый. Все цветет и пахнет, а с ветки не падает. В загс, говорю, не идет, сволочь.

– Тебе что, муж нужен?

– Мне нужна его зарплата. Петька без зимних ботинок, папаше зубы надо вставлять. Вставишь ему зубы – продукты таскать замучаешься. Пока он кашку манную кушает и не жалуется, а там колбаски захочет копченой и сальца. Так что у меня план-график на год, а денег ни шиша. Но не брошу же я их? Так что, подружка, мужик мне по-любому нужен, – она тяжело вздохнула и поинтересовалась: – А как там наш капитан? Вот интересно: какая у ментов зарплата?

– Не знаю. Если взятки не берут, то, наверное, маленькая.

– А если берут, то либо вытурят, либо посадят. Тоже не вариант. Но его можно потом куда-нибудь пристроить, – прикинула Люська. – Главное, что он лапочка. Неужто не заходил?

– Я адреса своего не оставляла.

– Он же из милиции! Думаешь, адреса твоего не знает? – рассмеялась Люська. – Взяла бы да сама ему позвонила. Как, мол, там расследуется дело об убийстве моего дорогого супруга? Сижу, несчастная вдова, безутешная, вся в расстроенных чувствах, скучаю. Учить тебя надо!

– Не надо. Я не скучаю. И потом: ты же сказала, что имеешь на него виды.

– Передумала, – быстро ответила Люська. – Тебе оставлю. У меня такого добра! А ты из дома выйти боишься. На твоем горизонте мужика другого нет. Бери этого. Я добрая. Только сиднем не сиди. Действуй!

– Да никого мне не надо! – возмутилась Люба.

– Опять будешь принца полжизни ждать? ! И дождешься: все твои женихи, Любка, вымрут, как мамонты!

– Люся, ты можешь думать о чем-нибудь кроме мужчин? !

– А зачем?

– Затем, что не в этом смысл жизни.

– Вот как? – Люська хлопнула густо накрашенными ресницами. – А зачем же ты тогда замуж вышла?

– Не хочу я говорить про Олега!

– Я хочу! За что-то же его укокошили? В твоего придуманного Ромео я не верю, хочешь обижайся, подруга, хочешь нет. Это чей-то розыгрыш. Нету такой любви. Нынче письма не пишут, познакомились, в кабак он тебя сводил – и в койку. Кому как не мне это знать! А в то, что муженек твой кому-нибудь насолил, я верю охотно. Сволочь он был. И жадный.

– Он умер, Люся, – беспомощно прошептала она.

– Его убили. А это вещи разные. Ты вспомни, Люба, что он тебе купил? Кроме обручального кольца?

– Я и не просила.

– Настоящий мужик этого и не будет дожидаться. Просьб. Когда женщина просит, она унижается. Любящий мужчина унижения не допустит, если женщина ему в самом деле дорога. Петров потому и женился на тебе, что знал: ты просить ничего не станешь. Осчастливил девку засидевшуюся, колечко на палец надел – ей и того довольно. Я думаю, что твой Олег драгоценный и кредитору денежки зажал.

– Неправда! Он отдал долги!

– Ха! С каких барышей?

– Не знаю.

– Ничего ты про него не знаешь. А он молодец. Нашел себе дуреху. Он даже тебя заставил деньги зарабатывать. Беременную.

– Ты тоже своих кавалеров кормишь и поишь, – огрызнулась наконец Люба.