Нить Ариадны - Наталья Андреева

– Опять ты, Петухова! Слушай, у тебя все дома? Или ты колешься? Все вы, богемные люди, наркоманы.

– Но я не… Я нигде не работаю.

– Вот я и говорю: пахать на тебе надо, тогда колоться бросишь.

– Вы Павел Юрьевич?

– Он самый!

– У меня к вам дело, – набралась я решимости.

– А ты упрямая. Ну, чего тебе?

– Меня хотят ограбить.

– Жалко, что не убить.

Он шел по улице, я слышала ее шум: мимо проезжали машины. Мы были с ним тет-а-тет, не считая улицы, и он мог позволить себе хамить. Выбора у меня не было, и я решила терпеть.

– Вы можете поехать со мной в одно место?

– Неужто в цирк? – весело спросил он.

– В метро.

– И что мы там будем делать?

– Я поставлю подпись в одном документе, а вы сделаете так, чтобы женщина, которая его привезет, испугалась.

В трубке раздалось какое-то бульканье. Мне показалось, что он пьет воду и давится.

– С тобой не соскучишься, Петухова! – сказал, наконец, он. – Мне что, надо сделать зверское лицо?

– А оружие у вас есть? – с опаской спросила я. Все-таки речь шла о пистолете!

– А как же!

– Вы не могли бы его с собой взять?

– Боюсь, что нет, – в трубке опять раздалось бульканье.

– Почему?

– Потому что, если при мне будет пистолет, а ты по-прежнему будешь нести пургу, что неизбежно, я тебя точно пристрелю!

Я совсем забыла, что он не Петь. Бедненький: нервы ни к черту.

– Хорошо, – сдалась я. – Пусть будет только удостоверение.

– Я что, должен его предъявить?

– Да.

– Контролеру в метро?

– А оно дает право на бесплатный проезд? Тогда да. И контролеру тоже. Но проезд я вам могу и оплатить. Я ведь теперь богата.

– Поэтому ты и отстала от жизни, Петухова. Метро, небось, видишь только в кино. Нам сейчас дают безлимитный талон на проезд.

– Это хорошо или плохо?

В трубке захрюкали. Сомнений не было, он смеялся!

– Скажи спасибо, что у меня сегодня хорошее настроение, – подтвердил мою догадку Павел Юрьевич. – Задержали опасного преступника.

– Да, это весело, – согласилась я. – Так вы мне поможете?

– А совесть у тебя есть?

– Не знаю, – честно ответила я. – Мне всегда казалось, что да.

– Какого ты о себе хорошего мнения! – совсем развеселился Павел Юрьевич. – Слушай, а это интересно… Куда я должен приехать, чтобы напугать несчастную женщину?

– Почему несчастную?

– Потому что она вынуждена иметь дело с тобой!

Я назвала станцию метро и добавила:

– Завтра в восемь. Вечера, не утра. Не перепутайте.

– Ты совсем дура? Или меня держишь за дурака?

– Если вы плохо учились в школе, это еще не значит, что вы дурак.

– А почему ты думаешь, что я плохо учился?

– Потому что вы мент! Ой, простите. – Опять забыла про паузу! Ляпнула, не подумав!

– Тем не менее тебе нужна моя помощь, – ехидно сказал он. – Что же ты не обратишься в министерство финансов, Петухова?

– А при чем здесь министерство?

– Там умники сидят.

– Я туда обращусь, когда моя проблема будет экономической. Но сейчас вопрос жизни и смерти, поэтому я и обратилась к вам! – выпалила я. – Так вы придете завтра к метро?

– Приду. Хоть одно доброе дело сделаю, – вздохнул Павел Юрьевич. – Хотя мне бы очень хотелось увидеть твой труп. Это доставило бы мне массу положительных эмоций.

– Разве менты должны так говорить?

– Ты что, записываешь это на диктофон? – заорал он. – В таком случае запомни: от взятки я отказался!

– Ничего я не записываю! Нельзя же быть таким мнительным!

– От тебя всего можно ожидать, – пробурчал он. – Ты, Петухова, ловко умеешь устраивать свои дела. Посмотришь – цветок просто, а не женщина. Губки бантиком, попка краником, все при ней. Но ты, Петухова, используешь людей в своих интересах. Таких, как ты, еще поискать…

– Так вы придете к метро? В последний раз спрашиваю. Мне надо знать наверняка.

– Ладно, приду.

– Спасибо, – сказала я и дала отбой.

Мне стало чуть легче, хотя я и не была в нем уверена. В Павле Юрьевиче. Мне редко попадались такие же обязательные люди, как я сама. Честно сказать, вообще не попадались. Ариадна Петухова – единственный экземпляр абсолютной человеческой глупости.

Я подумала вот что: если он не придет, то и я не буду спускаться в метро. А если соседка мне позвонит, не буду брать трубку. Не буду и все. Конечно, это нечестно, а соседка ли она? У меня нет этому доказательств, следовательно, меня не в чем упрекнуть. Я сказала, что приеду не одна, и если мой компаньон меня подведет, значит, главное условие договора нарушено. В метро можно не спускаться.

Уф!

Я всегда ищу оправдания, если меня что-то смущает. Одного мне мало, я ищу их много. Максимальное число возможных оправданий. Весь остаток дня я сомневалась, и пришедший с работы Петь даже спросил:

– Что с тобой?

– Ничего.

– Ты морщишь лоб и шевелишь губами. С кем ты разговариваешь?

– Ни с кем.

– У тебя что, начинается шизофрения? – заботливо спросил Петь.

– А тебя бы это устроило?

– Почему меня могло бы это устроить? – Петь никогда не сдается. Сколько бы вопросов у меня ни возникало, он готов ответить на все. Я вышла за него замуж, потому что у него ангельское терпение. Так же божественно, как покойный Егорушка врал, Заяц Петь может терпеть. Это главный талант моего мужа.

– Если меня упрячут в психушку, ты станешь богатым человеком. И сможешь жениться по любви.

– Но я уже женился по любви, – внимательно посмотрел на меня Петь. То, что он никогда не делает в этом случае паузу, меня не удивляет. Мы женаты пятнадцать лет, за пятнадцать лет и обезьяну можно научить чему угодно. Про паузы он знает, я ему говорила. Я ему много чего говорила, вот он и научился.