Нить Ариадны - Наталья Андреева

Кстати, Егор ее почти уговорил пойти к нотариусу. И очень кстати он умер. Потому что мне досталось ВСЕ. Я вовсе не жадная, но делиться с альфонсами не в моих правилах.

Итак, я стала владелицей двух прекрасных московских квартир, двухэтажного особняка в пригороде, двух машин, одна из которых пресловутая «Бентли», и двух банковских счетов, один в долларах, другой в евро. Наличность в рублях составила миллиона два. На первое время, на расходы. Наши писатели любят говорить, что им живется плохо, денег, мол, почти не платят. Я оставлю это без комментариев. Моя мать всегда жила хорошо. С тех пор как стала Мариной Мининой, автором остросюжетной прозы.

Мне и раньше не было необходимости искать себе работу. Мама исправно давала мне деньги. Не так много, как думали все, но мне хватало. Заяц Петь тоже работает. И тоже пытается давать мне деньги. Наверное, у меня такое лицо. Даже мой папа, человек небогатый, едва увидев меня, заботливо спрашивает:

– Ариша, тебе ведь нужны деньги?

– Спасибо, у меня все есть.

– Нет, ты возьми. – И папа лезет в карман за кошельком.

У него давно уже другая семья. Его жена почти в два раза моложе Марины Мининой и во столько же раз некрасивей. Да что там! Не будем лицемерить! Она некрасива так, что мне стыдно брать у папы деньги! «Пусть лучше заплатит пластическому хирургу, а адресок возьмет у своей бывшей», – подумала я на папиной свадьбе. Хотя мама и до пластических хирургов была красавицей, они лишь убирали ее морщинки и корректировали овал лица. А уж черты его всегда были безупречны.

Папина новая жена, моя мачеха, не так давно родила ему ребенка. Сына. Так что у меня есть сводный брат, но к наследству Марины Мининой он не имеет никакого отношения. Так же, как и мой отец, Виталий Минин. Они ведь давно развелись.

И вот я богата. К тому же у меня есть рукопись последнего маминого романа и все права на ее творчество. Права на творчество, как звучит, а?

– Можешь всю оставшуюся жизнь ничего не делать, – сказал Заяц Петь. Как будто до этого я пахала как слон!

Кстати, мы часто это обсуждали.

– Когда умрет твоя мать, ты будешь богатой женщиной, – смеясь, говорил Петь. – У нее полно недвижимости.

– Поэтому ты на мне и женился? – смеялась в ответ я.

– Конечно! А ты думала, по любви?

– Нет, я всегда была уверена, что по расчету.

– Я просто сволочь, а?

– Конечно!

И вот, свершилось! Нам чуть было не помешал Егор, но он удачно упал на садовый нож. И теперь я богата.

Первым делом я подумала: надо изменить свою жизнь. При маме мне жилось несладко, хотя мне трудно объяснить, в чем именно это выражалось. Просто у нее был такой характер: она давила. Рядом с ней я думала лишь об одном: как ужасен мир!

Ни одного дня из своей писательской жизни мама не была счастлива, даже когда вышел полнометражный фильм по ее лучшей книге.

– Сволочи, все переврали, – сказала она, придя с премьеры, прошедшей с аншлагом в лучшем московском кинотеатре, с присутствием звезд первой величины, и где все федеральные каналы взяли у мамы интервью.

И разрыдалась. Это уже было покруче, чем прыщ. И я это услышала. Она плакала ВСЕРЬЕЗ. Я не знала, как мне реагировать. Утешать ее? В день всероссийской премьеры? Когда критики взахлеб хвалят фильм? Когда тиражи ее книг взлетели до небес?

Я чувствовала себя глупо, а она все плакала.

– Не обращай на меня внимания, Ариша, – всхлипнув в последний раз, сказала мама и набрала номер Егора.

Он не был на премьере, их роман, не книжный, а тот, где главной героиней была их пламенная любовь, только-только начинался. Но двадцатипятилетний плейбой мгновенно понял то, чего не смогла понять я. Привез бутылку коньяка, хотя у нас элитными спиртосодержащими сосудами и так был заставлен бар. Но мама стала пить ЕГО коньяк.

– Ты всегда можешь написать новую книгу, – сказал Егор и попал!

Мама тут же принялась рассказывать ему сюжет. Мне она этого никогда не рассказывала. Потом они уехали. Вместе. А я осталась с Зайцем Петем. Его тоже не было на премьере, но по другой причине. Они с мамой всегда не ладили. Она была против нашего брака и долго кричала, когда я собралась замуж.

– Он женится на тебе по расчету, дура! Нищий оборванец! Он даже не москвич! Ему нужна прописка и жилье!

– Я знаю!

– И ты его тоже не любишь!

– Не люблю, – легко согласилась я. Мои чувства к Петю и в самом деле странные. Я его не боюсь, в отличие от других мужчин, и не могу объяснить почему. Не боюсь, и все.

– Я не буду с ним жить в одной квартире! Он меня раздражает! – кричала мама.

– Хорошо, мы уйдем на частную.

– Интересно, кто будет за это платить? – ехидно спросила родительница.

– Что-нибудь придумаем.

Я никогда у нее ничего не просила, поэтому она купила мне квартиру. У моей матери был странный характер: если ее одолевали просьбами, она на них не реагировала. Ей нравилось делать неожиданные подарки. Просто так.

И я получила от нее квартиру. Двухкомнатную, она сказала, что хочет внуков. Но к Петю она после этого не стала относиться лучше. Так и звала его:

– Сергей.

Хорошо не на вы.

А он ее:

– Марина Ивановна.

К Марине Ивановне он просто не мог пойти на премьеру. И она какого-то Сергея Петухова не приглашала. Кто он такой? Мой муж все время где-то работал, но маму это не впечатляло. И сейчас Заяц Петь не сидит без дела. Его должность каждый раз состоит из нескольких слов, ключевое из которых «менеджер». Менеджер по чему-то там. Или какой-то менеджер. Менеджер где-то там. Перебирая визитные карточки мужа, я каждый раз пытаюсь понять смысл его работы, и до меня все никак не доходит.

– Ты что-то продаешь? – спрашивала я Петя каждый раз, как только он устраивался на новую работу.