Вид на жительство в раю - Наталья Андреева

Я еще больше растерялась. Во всем этом романтики не было ни грамма. Впервые познакомилась с мужчиной, а он просит поливать его цветы! Милые девушки, охотницы за миллионерами. Ожидающие принца на белом коне. Жизнь – это проза. Даже если при нем розы, он все равно думает о засыхающих цветах, оставшихся в его квартире.

– Вы же меня совсем не знаете! – горячо заговорила я. – Вдруг я воровка?

– Ты? – Он усмехнулся. – Да я все про тебя уже знаю. Вплоть до домашнего телефона твоих родителей. Ведь счет придет на мой адрес. Кстати, можешь позвонить маме еще раз. Сказать, что с билетами проблема, приедешь через неделю. Ну как? Идет?

Я была такая дура, что согласилась. В этом мой муж прав. Недалекая женщина. Умная задумалась бы: разве это любовь? Кто ты для него? А я… Неделю прожила в его квартире. Поливала цветы и делала уборку. Когда он вернулся, все сияло. Пол, кухонная плита, полированная мебель и мое лицо. Как вы думаете, что было после этого? Мы легли спать. Я в комнате, он на кухне. И опять-таки ничего не было. Утром я, в свою очередь, села на поезд. Сердце мое тревожно билось. О том, что со мной случилось за эту неделю, я не рассказала никому, даже маме. Как будто случилось все.

В то время как все случилось гораздо позже. Мне даже не хочется описывать, как это было. Честно признаться, от физической близости с мужем я никогда не получала удовольствия. Моя любовь к нему простирается ровно до того момента, как его рука ложится на мою грудь. Странно, да? В момент, когда он настойчиво теребит мою грудь, я начинаю его тихо ненавидеть. В частности, за тот первый раз, когда мне было невыносимо больно. Я лет пятнадцать пыталась побороть свою застенчивость, а когда у него появилась любовница, начала «просвещаться». Но все это было потом и, увы, слишком поздно. Открытия для него делала она, а не я. Жена в таких случаях не просто вторая женщина в его жизни, а еще и рискует нарваться на скандал.

– Где ты этого нахваталась? Раньше ты так не делала! ! У тебя любовник! !!

Даже если он тебя больше не любит, рога на голове его оскорбляют по-прежнему.

В общем, через год после нашего знакомства я стала женщиной и страшно этим гордилась. Причина, по которой мы порою отдаемся без страсти. Без желания. Стремление обрести другой статус. Переход из одного качества в другое. От девушки к женщине. Кроме того, что я была его любовницей, я два года вела его хозяйство. Делала то же, что замужняя женщина, но постоянно жила по-прежнему в студенческом общежитии.

Так длилось два года. До того момента, как Галина Ивановна Зайкина получила свой красный диплом. Что я сделала после этого? Направление у меня было целевое, поэтому я засунула диплом в сумочку и стала собирать все тот же чемодан. Собираясь возвратиться на свою маленькую родину, чтобы жить там и работать. Но без возможности вести московское хозяйство своего любовника.

К этому времени он купил машину. Он всегда хорошо зарабатывал и умел «крутиться». Я об этом уже упоминала. Получилось так, что мы с чемоданом и паспортом, в котором истек срок временной прописки в городе Москве, вышли из подъезда и направились к автобусу. И в этот момент у обочины затормозила новенькая машина. Я скосила глаза. Из бежевых «Жигулей» вышел Михаил и удивленно спросил:

– Куда это ты собралась?

– Домой, – ответила я.

– Каникулы, что ли?

– Я институт окончила.

– То есть?

– Получила диплом. Вот, собственно, и все. Я уезжаю. Домой.

– А почему ты мне об этом ничего не сказала?

Тут в свою очередь удивилась я. Я неоднократно упоминала о своем целевом направлении, временной прописке и дипломе, который защищаю. Но все это мой будущий муж пропустил мимо ушей. Теперь смотрит на меня, как баран на новые ворота, и спрашивает: «Куда это ты собралась? » А потом резко:

– Садись в машину.

Он отобрал у меня чемодан, положил его в багажник, я уселась на переднее сиденье, и мы поехали. Я была уверена, что на вокзал. Мы ехали к Павелецкому. Но свернули не к вокзалу, а в переулок, где находился его дом.

– На поезд опоздаем, – вздохнула я, взглянув на знакомые окна.

– Никуда ты не поедешь, – резко сказал Михаил.

– Но что же я буду делать?

– Выходи за меня замуж.

Вот так все это и было. В будни, во дворе. Нас было трое: я, он и чемодан. Вру. Нас было уже четверо. Поэтому после его слов я разревелась и сказала:

– Кажется, я беременна.

– Ну и куда ты собралась?

Это был один из самых счастливых дней в моей жизни. Мой муж любил меня по большим праздникам, и это был один из них. В тот вечер Галя Зайкина была счастлива. И даже его рука, лежащая на груди, не вызывала раздражения. Вот так я и заполучила своего будущего миллионера. Продолжение следует. Как сделать так, чтобы он заработал свои миллионы.

В аду

Через неделю капитан Хлынов решил узнать, как там его подопечный. Со следователем Семеновым, которому дали дело Анатолия Пенкина, они были приятели. Работали в паре, вместе «обмывали» удачи, обсуждали причины провалов, на праздники перезванивались, хотя семьями и не дружили. Семенов был закоренелым холостяком, а у Хлынова отношения с женой не ладились. Та требовала его постоянного присутствия в доме вечерами и особенно в выходные, Хлынов же предпочитал проводить свободное от работы время в гараже или на рыбалке. Несколько раз холостяка-следователя приглашали в гости на семейные торжества. Посидев у Хлыновых часок-другой, тот в ужасе сбегал. Супруги крепились полчаса, стараясь при госте не выяснять отношений. Но слово за слово – и начиналась перепалка. Голос у Верки Хлыновой был высокий, визгливый. Семенов, родившийся и выросший в деревне, частенько просыпался в детстве под звуки пилы-двурушки, при помощи которой мать с отцом пилили дрова. Вжик-вжик. Вжик-вжик. Когда говорила Верка Хлынова, ощущение было такое же. Олег Хлынов был крепок, как мореный дуб, и Верке приходилось прилагать максимум усилий, чтобы чего-то от него добиться. Дерево не поддавалось, и она визжала, призывая в свидетели Семенова: