Книга томления

Страница 7

Тебе надо ходить

с места на место,

возвращая стихи,

написанные тебе,

какие можно подписать твоим именем.

Не обсуждай такого

ни с кем.

Собирай. Собирай.

Когда корзинка полна,

появится кто-то,

кому можно ее подать.

Она расправит широкую свою юбку

и сядет

на черный камень,

а твоя корзинка закачается,

как пылинка в свете солнца,

по приволью

ее колен.

 кажется вы стоите там где я должен был стоять

 Монреаль 2003

Подле темных вод

Подле темных вод

скитался я

в Вавилоне жизнь

прошла моя

и святую песнь

я позабыл

в Вавилоне нет

у меня сил

и не видно мне

подле темных вод

где стоит капкан

кто меня там ждет

он разбил мне рот

сердце мне разбил

чтоб из темных рек

больше я не пил

я узрел внутри

им покрыв лицо

свой преступный дух

и свое кольцо

и не видно мне

знать не с руки

кто меня там ждет

ставит кто силки

подле темных вод

страх меня не спас

в Вавилоне мне

место есть сейчас

поразил меня

в сердце самое

молвил: «Сердце то –

оно не твое».

а кольцо мое

отдал он ветрам

окружил меня

всем после сам

подле темных вод

в раненой заре

в Вавилоне жизнь

перепала мне

ветвь увядшая

мне дарила песнь

но ему поют

и ветвь, и весь лес

смолкнет истина

благо канет в сон

стоит мне забыть

мой Вавилон

и не видно мне

всё сплошной обман

кто меня там ждет

ставит кто капкан

подле темных вод

со всех сторон

подле темных вод

где Вавилон

Сама любовь

Л. В [15 - Стихотворение посвящено Леону Визелтиэру (р. 1952) – аме-риканскому критику и редактору, в 1983–2014 гг. – литературному редактору журнала «The New Republic». ].

Окно мое наполнил свет

От солнца, что вдали

И так вот в комнатку ко мне

Лучи Любви вошли

И мне в потоках света пыль

Попалась на глаза

Из нее Имя мне творит

Кто Безымянен сам

Любовь струилась надо всем

Скажу я вновь и вновь

Но в дверь открытую затем

Ушла Сама Любовь

Пылинки в солнечном огне

Кружились второпях

Я кувыркался с ними там

В бесформенных роях

Но вот вернулся я, а здесь

Все тот же тихий свет

Но меж Имен и Без-Имен

Просвета больше нет

Любовь струится надо всем

Твержу я вновь и вновь

Но в дверь открытую затем

Уйдет Сама Любовь

Бросай любить

Сказал: Любить я буду, —

А ты: Свой пыл умерь, —

И вот уж не у дел я,

Числюсь среди потерь.

В подвал меня услала –

Не мрамор подметать.

И не давала верить –

Зато дала понять:

Не мне любить, а лишь меня

Любви обуревать,

Чтоб никогда не принимать

От ненависти кладь.

Когда же жажда по тебе

Из голода воспрянет:

– Бросай любить, – прошепчешь ты, —

Сама любить я стану.

Самая глубь любви

Сэнди, 1945–1998

1.

Сегодня утром ты со мной

Как с мясом, обошлась

Но лишь мужчине знать дано

Как пряна эта грязь

Ты и во сне известна мне

У нас родство в крови

Кто, как не ты, меня возьмет

В самую глубь любви

Ты утром вся раскрылась

Мне, как лилия теплу

Пускай я просто снеговик

Но я тебя люблю

И даже тая под дождем

Свой дряхлый лик явил

Всем, что он есть и чем он был

В самой глуби любви

Я знал, ты будешь изменять

Ко лжи душа лежит

И станешь жарко выступать

За занавесью лжи

Скабрезных тем аристократ

Чей так вульгарен вид

Я стар, и оттого – стократ

В самой глуби любви

Еще плыву щека к щеке

Вино течет мне в рот

Пою я «Дружбу прежних дней» [16 - Оборот из стихотворения шотландского Роберта Бёрнза «Старая дружба» (Auld Lang Syne, 1788), положенного на традиционную мелодию; пер. С. Маршака. ]

Читать похожие на «Книга томления» книги

— Чем травят тараканов, мам? — Машенькой? — У этого таракана каждый день новая Машенька. Не пойдёт. — Дихлофос? — Живучий гад. Обнюхается только и станет ещё хуже. — А-а, так ты про нашего соседа... Согласна, дихлофос тут бессилен. — Батюшка с кадилом? Экзорцист? Дурка? — Лучше держись от него подальше, доченька. *** Подальше? Хороший совет, но маму слушать я не захотела. Я поступила куда лучше – объявила войну наглому, беспардонному и циничному мажору. Вот только...почему он так странно

У нас было много общего. Детский сад, школа, институт и одна на двоих ненависть. Цель его жизни - меня извести. Моя же - никогда его больше не видеть. Кто победит в этом противостоянии? Его жестокие шутки, издевательства и сплетни или мое тотальное к нему равнодушие? Ответ очевиден - он не заставит меня чувствовать, мне на него плевать. Хэй, Соболевский, ты слышишь? Мне на тебя фиолетово!

В этой книге Саймон Барон-Коэн, один из самых авторитетных в мире ученых, пишущих об аутизме, предлагает читателю неожиданный и смелый взгляд на особенности аутичных людей и их роль в человеческой цивилизации. Барон-Коэн исследует, как упорное экспериментирование с закономерностями и последовательностями, будь то в музыке, изобразительном искусстве, математике, инженерии, кулинарии или наблюдении за океаническими волнами, приводило к новым изобретениям и открытиям. С тех пор, как наши предки

Как часто мы встречаем вполне типичную историю: успешный человек постоянно испытывает неудачи в романтических отношениях. И тогда он начинает во всем винить себя. Автор тоже пережила такую драму, хотя уже несколько десятилетий успешно занималась психотерапией. Ее советы по СЗЛС (спектру зависимости от любви и секса) наполнены пониманием и сочувствием к состоянию людей, которые раз за разом сгорают в любовной лихорадке.

Книга «Целебные травы ашкенази. Забытое наследие великих целителей» раскрывает почти потерянные тайны, скрытые за языковыми барьерами, рассказывает о целителях, которые населяли земли Восточной Европы в черте оседлости, и о методах лечения, которыми они пользовались на протяжении всей своей истории. Она освещает важные исторические и культурные контексты, которые привели к возникновению восточноевропейского травничества. В книге есть раздел с описанием 26 распространенных в Восточной Европе

Алисе тридцать. Она замкнута, не уверена в себе и ужасно одинока. Когда она находит на пороге своей квартиры розу, оставленную тайным поклонником, ее жизнь меняется. Не веря сама себе, Алиса начинает осторожно раскрываться, но ее воздыхатель не спешит встречаться с ней лично. Узнав, кто именно оказывает ей знаки внимания, Алиса не сможет даже представить, как эта неожиданная и удивительная история изменит ее жизнь и ее саму навсегда.

Отец Даркуса, Бартоломью Катл, таинственным образом исчезает из закрытого кабинета Музея естествознания в Лондоне. Полиция сбита с толку – как и куда мог пропасть заслуженный учёный? Жизнь мальчика меняется: он попадает в дом к своему дяде Максу, в новую школу, где заводит друзей, но самое главное – у него появляется Бакстер, огромный чёрный жук-носорог, который – о чудо! – понимает его с полуслова. Даркус намерен найти своего пропавшего отца во что бы то ни стало. Но его планам может помешать

Продолжение бестселлера «Фабр. Восстание жуков», получившего премию детской книги Waterstones и переведённого более чем на 40 языков мира. Сумасшедшая учёная-генетик Лукреция Каттэр мечтает отомстить за своё поражение. Очередной гениальный план по захвату мира вот-вот воплотится. Даркус, Вирджиния и Бертольд раскрывают тайну злодейки и теперь полны решимости её остановить. Но, похоже, у трёх друзей появилась неожиданная проблема. Отец Даркуса наотрез запретил дальнейшее расследование! Новак,

Новые приключения Даркуса и его разумного жука в третьей книге серии «Фабр». Лукреция Каттэр снова угрожает миру! Смогут ли Даркус, Вирджиния и Бертольд остановить её? Будущее снова в руках троих детей и их жуков.