Теория относительности с точки зрения путешественника во времени - Николь Валентайн

Её голос оборвался. Она вышла из кухни и побрела по коридору, оставив мальчика в кухне одного, с тиканьем часов и стуком дождя по стеклу. Он встал из-за стола и начал убирать тарелки. Вытащил кухонное полотенце из мусорного ведра, спрятал остатки еды в холодильник.

Покинув кухню, Финн постоял перед дверью своей спальни, взявшись за ручку, прислушиваясь. Из комнаты бабушки, расположенной дальше по коридору, не доносилось ни звука. Должно быть, она уже легла. Хорошо, если она и впрямь уснула!

Он кое-что задумал, и сделать это будет намного проще, если она будет спать.

Глава 5

Свой дом он уже обыскал от пола до потолка, нетронутым остался только отцовский кабинет: ведь папа сразу заметит, если переложить на дюйм хотя бы одну скрепку. Пока розыски ни на шаг не приблизили Финна к разгадке тайны исчезновения мамы. Мальчик не нашёл никаких клочков бумаги с зашифрованной информацией, не обнаружил и писем – ни бумажных, ни электронных. В общем, не было никаких намёков на то, где она может находиться.

Но мама не могла уехать, не послав бабушке открытку. Это была одна из тех её старомодных привычек, которые Финн находил просто смешными. Зачем пользоваться услугами обычной почты в эпоху, когда можно запросто и мгновенно прислать фотографию из любой точки мира? Так или иначе, бабушкин дом, возможно, был именно тем местом, где следовало продолжить поиски.

Бабушка определённо знала больше, чем говорила. Поздно вечером Финн выглянул из спальни и стал медленно красться по тёмному коридору, чувствуя, как сердце гулко колотится в груди. Неужели здесь может быть так тихо? Или это только кажется из-за громкого тиканья больших напольных «бабушкиных» часов, стоящих на лестничной площадке?

«Они называются “бабушкины”, а не “дедушкины”, поскольку дверца у них не стеклянная, и все таинственные пружинки и шестерёнки спрятаны внутри», – так бабуля всегда говорила тем, кто спрашивал. Обычно Финн даже не замечал тиканья часов, но сейчас это был самый оглушительный звук в доме.

Первым делом он направился в столовую. Сервант оказался забит скатертями, свечами, набором для фондю родом из семидесятых годов прошлого века, обширной коллекцией сувенирных напёрстков и какими-то бумагами. Финн просмотрел их: это были просто-напросто старые счета. Никаких свежих выписок по кредитным картам, никаких открыток, ничего, что могло бы указать на то, куда исчезла мама.

Гостиная, с её пухлыми креслами и огромным камином, всегда казалась Финну тёплой и уютной, но сейчас, в полумраке, камин смахивал на зияющую чёрную дыру, под притяжением которой, похоже, осели кресла. Мальчик лишь для порядка огляделся по сторонам: в этой комнате было бы сложно спрятать пачку писем.

Значит, оставалось только одно место. Подвал.

Но туда давно никто не спускался. Ещё три года назад крутые ступеньки стали слишком опасны для бабули, и родители Финна перенесли стиральную и сушильную машины в прихожую. Когда он был младше, бабушка хранила в подвале продукты и часто посылала туда внука за банками с концентрированным молоком [7 - Имеется в виду молоко типа сгущенного, но без сахара. ] или консервированными персиками. Он старался не выказывать страха, хотя внизу было темно, а ещё там водилось великое множество пауков-волков. Огромных, размером с тарантула.

Страшно вообразить, какие ужасы ждали его сейчас за дверью, которую несколько лет никто не открывал. Финн осторожно снял крючок с засова. Дверь тотчас со вздохом распахнулась, словно устала держаться на крошечном кусочке металла.

Мальчику потребовалось несколько мгновений, чтобы глаза привыкли к темноте. Знакомые с детства запахи пыли, плесени и дерева ударили в нос прежде, чем он смог что-то увидеть. Финн зажёг фонарик мобильного телефона и посветил на знакомые красные деревянные ступеньки. Потом нашарил на стене выключатель и убедился, что тот находится в положении «Включено». Просто не было лампочки.

Он стал медленно спускаться по истёртым ступенькам, каждый раз пробуя ногой, не сгнила ли перекладина. Доски жутко скрипели, Финн преодолевал их по одной, прислушиваясь к шорохам наверху.

Добравшись до конца лестницы, он с удивлением обнаружил, что подвал не превратился в кишащую пауками погребальную камеру мумии. Верстак дедушки Джека по-прежнему стоял у дальней стены. Тяжёлый, сделанный из дуба, он выглядел так солидно, будто подпирал собой всю стену дома. После смерти мужа бабушка берегла верстак, как святыню. Финн живо представил, как дед садится к нему и снимает чехол, прикрывавший инструменты, выглядевшие вполне пригодными образцами археологических раскопок.

Мальчик рассеянно взял в руки экземпляр журнала по деревообработке за две тысячи второй год и вдруг заметил, что под ним что-то блеснуло. Бабушкины голубые наручные часики. Те самые, о пропаже которых она сильно горевала в прошлом году, когда думала, что посеяла их где-то в городе. Она считала, что ремешок случайно расстегнулся и часы упали, канув навсегда. Финн очень обрадовался, что нашёл пропажу, но загвоздка состояла в том, что он не мог вернуть их, не признавшись в своих тайных розысках. Впрочем, разве бабушка сегодня не проговорилась, что поступила точно так же со своей сестрой Билли? Возможно, она его поймёт… или нет?

Поколебавшись, он всё-таки сунул находку в карман. Пожалуй, он просто положит их куда-нибудь, где хозяйка часов их точно найдёт.

Мальчик направился в дальнюю часть подвала, огибая картонные коробки с сезонными праздничными украшениями, которые было уже слишком сложно доставать из места хранения. Он ненадолго остановился перед цветными детскими балансирующими качелями. Они были затянуты паутиной, яркие краски потускнели под многолетним слоем пыли, но Финн и так знал, какого они цвета. Синие, зелёные и ярко-жёлтые. Его мозг тут же выдал идеальную картинку: он вместе с Фейт во дворе у бабушки восседает на маленьком пластиковом балансире, рассчитанном на вес двух карапузов.

– А потом вас сразу отправили в подвал? – прошептал Финн, подумав, что обращается к печальному разумному существу, которому было не суждено исполнить своё предназначение.

За качелями стояла прогулочная коляска – двойная, для близнецов. Значит, бабушка с дедушкой сохранили эти вещи-воспоминания в подвале, не захотели выбросить их или передарить кому-нибудь. Нет, они спрятали их внизу, как глубокую внутреннюю травму. Финн пришёл сюда за следами матери, а нашёл только Фейт.

Пора возвращаться. Ясно ведь, что бабуля не могла ничего тут припрятать, по крайней мере, без посторонней помощи, да и вообще затея с розысками улик в подвале начала его не на шутку пугать.