Вокруг пальца – 2. Пальцем в небо - Маргарита Ардо

– Здорово! – подмигнула я и, глянув на время на смартфоне, сказала: – А пойдёмте пить нормальный чай-кофе-молоко где-нибудь не здесь!

– И ещё бы съесть чего-нибудь серьёзного… – кивнула Тэйлор.

– И поговорить…

Она снова воздела очи к небесам и покачала головой:

– Боже, ты всё-таки есть!

И мы, как две школьницы, сбежавшие с занятий строгой и самодуристой училки, разрумянившиеся и взъерошенные ветром, почти побежали в сторону Бродвея – туда, где вернисаж и уютное кафе. Мимо нас катил тележку с пожитками колоритный бомж, за углом читал рэп юный латинос, а на улице напротив медленно полз в пробке чёрный лимузин. Нью-Йорк – город контрастов! Кажется, я его уже люблю!

Глава 10

Тэйлор болтала без умолку, попивая уже третий бокал белого вина с сильным мускатным запахом и едва притронувшись к экзотической рыбе под белым соусом.

– Как я скучаю по Лондону! Ты бывала в Сохо? Нет? – Её движения утратили скованность и усталость, словно с англичанки сняли путы, и теперь моя новая компаньонка жестикулировала и взахлёб рассказывала о родине. – Сохо – самый лучший квартал в мире! Там всё пропахло временем, стариной! И культурой. Даже магазины, я уже молчу о вернисажах и галереях! А эти антикварные магазинчики! Боже, там можно найти сокровище за десять фунтов! Клянусь!

– А разве здесь нет галерей? В путеводителе по Нью-Йорку я их насчитала не один де…

– Нет-нет-нет! Это совсем разные вещи! Разный… – Тэйлор пощёлкала пальцами, подбирая слово, – дух! Да, дух совершенно иной. Здесь столько снобизма, манерности, всё ради имиджа. А в Лондоне, – она привычно закатила глаза к потолку, – люди другие.

– Они везде, наверное, разные и одинаковые одновременно, – улыбнулась я и глянула на часы: как ни приятно было общаться, ещё полчасика и надо возвращаться домой. Хоть Джек и говорил о покупных закусках, «русская хозяйка» ёрзала в душе и заставляла думать, что бы такое я могла приготовить сама, чтобы порадовать любимого и гостей.

Филипп был обозначен моим любимым мужчиной как брат. А значит, предстоит встреча почти с роднёй. Интересно, почему мы до сих пор не встретились с мамой Джека? Надо спросить…

Тэйлор замотала головой, её каштановые с рыжинкой пряди, блестящие, как у модели с коробки краски для волос, взвились, локоны в художественном беспорядке спружинили и рассыпались ещё в большем инди-стиле. Мне нравилось это в ней – отсутствие прилизанности при хорошем вкусе. Хотелось научиться быть хоть немного элегантно-небрежной, как она.

– Ты не права, Саша! – воскликнула Тэйлор.

Чертовски приятно было побыть немножко не Сандрой, а просто Сашей в чужих устах.

– Культура, я говорю о культуре! Даже британский садовник спросит вас о погоде, как и почтальон, продавец, соседка из дома напротив, а здесь нет. Все торопятся! Сокращают, сокращают-сокращают. Хотя при этом сказать «дерьмо собачье» не зазорно даже в якобы светской беседе! Слышала не далее, как вчера… – Тэйлор постучала тонким пальцем по стеклянному тюльпану бокала. – Ты точно не хочешь выпить?

– Нет, я не люблю спиртное, плюс мне нужна свежая голова вечером. – Я была пока не готова признаться моей собеседнице в беременности, некоторые тайны не стоит вываливать даже тем, кто нравится с первого взгляда.

– Много теряешь, вино превосходное! Но я не осуждаю тебя, пока ты говоришь языком Шекспира, и не сыплешь постоянным «дерьмом» через слово. Да-да, уверяю, ты не дождёшься от меня даже укора во взгляде! – провозгласила Тэйлор, как манифест, с бокалом в руках. – Я – не Меделин!

– Кстати о ней, – я облокотилась о клетчатую скатерть на круглом столе у окна итальянского ресторанчика, – ты хорошо её знаешь?

– Нет, Бог миловал. Так, обычные сплетни. И то, что миссис Кронен-Стоу говорит журналистам. Обычно это одно и то же. Она по капле выверяет, что можно о ней болтать, а что нет. Думаю, удавку для болтливых она постоянно носит в своей сумочке из крокодиловой кожи.

– Что ж, надо почитать светскую хронику. А у них с Руппертом есть дети?

Тэйлор привычно закатила глаза, вспоминая, потом посмотрела на меня.

– Дочь, ей двадцать. Джуди. Видела её много раз – красотка, не такая, как мать, но всё же. Однако крошка Джуд уже успела поучаствовать в парочке скандалов.

– В связи с чем?

– В связи с интрижкой с каким-то великовозрастным французом. Не помню, он – дипломат или кто-то, просто работающий в консульстве. Француз теперь ни ногой в Штаты, тут его посадят за совращение несовершеннолетней. Был ещё случай с автомобильной аварией, но её семейство Кроннен-Стоу быстро замяло.

– Девочка не пострадала?

– Нет. Другому, парню-пассажиру они выплатили компенсацию.

– Хорошо, когда есть чем платить, – заметила я.

– Да. Но думаю, что Меделин далось это не легко, ведь её сын разбился насмерть, когда ему было восемнадцать.

– Какой ужас! – обомлела я и автоматически схватилась за живот. – Это случилось недавно?

– Давно. Мне по секрету рассказала Джессика, а та узнала ещё из третьих уст. Мир ведь тесен. Говорят, после смерти сына Рупперт и Меделин были на грани развода. Наверное, поэтому он тогда разрешил запуск провального нового продукта, а потом спохватился, и тот кошмар бесплатно меняли потребителям на стандартные бутылки Оле-Олы.

– Надо же, как всё взаимосвязано…

– Да-да, компания потерпела огромные убытки. А потом Рупперт и Меделин пережили и это, и с тех пор их иначе, как вместе, не представляют. Хотя многим ой как бы этого хотелось! Знаешь, Меделин довольно быстро оправилась от потери, – продолжала Тэйлор. – Даже помолодела, будто вампирша. Сейчас и не скажешь, что она пережила такую трагедию. Высокомерная, как мраморная статуя богини, бррр…

В моей груди что-то сжалось и тенью легло на внезапное сочувствие Меделин, захватившее сердце. Трагедии меняют людей. Кто-то становится темнее, кто-то светлеет, одни ищут Бога, другие поддаются внутренним демонам. Каждый выплывает, как умеет. И я мысленно поставила себе на заметку – проверить, когда именно это произошло. Гугл наверняка подскажет…

– Мне жаль, что с семьёй Кронен-Стоу такое случилось! – пробормотала я, в животе похолодело. – Терять детей страшно.

– Ладно, не будем о грустном! – улыбнулась уже совсем по-хмельному Тэйлор. – Давай лучше закажем десерт.