Хроники Империи Ужаса. Гнев королей - Глен Кук

Ее страсть удивила их обоих. Она говорила именно то, что думала, взбунтовавшись подобно сестре.

– Так ты решила пойти против меня? – Слова Этриана были столь же холодны, как коридоры времени. – Я думал, это Великий меня предал.

– Этриан…

– Приведи его. Или нам придется сражаться друг с другом.

Сааманан взглянула за его плечо. Из леса выходили мертвые солдаты. Он несомненно говорил всерьез.

– Идиот! – Она метнулась вперед, и от ее толчка Этриан врезался в доисторический гранитный монолит. Он пнул ее…

Она произнесла заклинание.

Мир вокруг побелел. От жара кожа Этриана покрылась волдырями, а голова словно бы опустела. Связь с сотнями солдат оборвалась… Он яростно взревел, готовый покончить с собой, но их защитили каменный валун и заклинание Сааманан.

– Хоть у одного из нас хватило разума. Спасибо, – выругавшись, проговорил он и вдруг вскрикнул: – Я ослеп!

– Зрение к тебе вернется. Этриан, не позволяй ненависти овладеть тобой.

– Сааманан? – спросил он какое-то время спустя.

– Да?

– Все в порядке. Больше такого не случится. Извини. Но ты все же должна привести Великого.

– Ладно, – вздохнула она. – Когда земля остынет и мы сможем выйти из-под защиты заклинания.

Этриан в одиночестве стоял на холме. В небе позади него сиял серп луны. Этриан оперся на копье, глядя на костры на дальнем берегу. «Уже скоро, лорд Сыма, – подумал он. – Я сломлю твою волю, упрямая свинья. Я вырежу сердце твоей империи и сделаю ее своей. Я найду убийцу отца…»

Но сперва нужно было воспользоваться помощью каменного зверя, не оказавшись в его власти. И что с Сааманан? Сегодня она вела себя крайне странно. Что там она говорила о необходимости избежать рабства?

Что-то не сходилось. Слишком много противоречий было в ее словах.

В воздухе за спиной зашуршали широкие крылья. Звук становился все громче, пока не заполнил собой ночь. Над водой пронесся рой стрел. Небо позади Этриана вспыхнуло, отбрасывая в сторону реки десяток его теней. «Это я, Шинсан, – подумал он, подняв руку. – Когтистая тень, тянущаяся к твоему сердцу».

Стрелы сбивали драконов и всадников, хотя они не походили на знакомые по сражениям в пустыне, не обладая даже десятой долей их мощности. Они выглядели самодельными, словно у противника закончились настоящие, и ему приходилось обходиться тем, что удавалось соорудить «на коленке».

– Тебя преследует то, чего ты боишься, – улыбнулся Этриан. – То, что повергает тебя в ужас, уже рядом. Время пришло.

Рядом ударился о землю дракон. Сааманан что-то вопросительно крикнула, но он не обернулся.

Мгновение спустя она оказалась рядом, и он ощутил громаду Великого.

– Я привела его, Этриан.

– И что он по этому поводу думает?

Он мог и не спрашивать – он чувствовал радость зверя, его нетерпение, его желание повергнуть в замешательство врага. Зверь ненавидел противника, поскольку тот отказывался подчиняться, сдаваться или даже бояться.

Каменный зверь хотел, чтобы его воспринимали всерьез. У повелителей же Империи Ужаса было о нем свое мнение, и они знали положение дел не хуже Этриана. Они воспринимали Избавителя и его божка как мелкую помеху, которую собирались устранить в ближайшие дни.

Перенесшись за реку, Этриан ощутил царившую там уверенность в себе. Они точно знали, что на этот раз победят. Они ждали его атаки, рассчитывая, что он погубит сам себя.

– Ты правильно поступил, позвав меня, Избавитель, – сказал каменный зверь. – Тебе не на что было больше надеяться. Вместе мы сокрушим их. Но хочу спросить – как ты собираешься пересечь реку?

Этриан об этом даже не задумывался. Мысли его были заняты тем, как раздавить врага, а не как до него добраться. У него не было лодок, его войска не построили ни плотов, ни понтонов. Отступающие легионы уничтожили все местные суда. Он обругал себя за глупость.

– Не слишком-то хороший из тебя генерал, да, Избавитель?

Его больно уколол сарказм каменного зверя. Что ж, как говорится, сам виноват.

– И что ты предлагаешь, Великий? – попытался с тем же сарказмом ответить он, глядя на восток, где вот-вот должно было взойти солнце.

– Сааманан, я наделю тебя Силой. Заморозь реку.

– Заморозить? – удивленно переспросил Этриан.

Зверь рассмеялся, и юноша вздрогнул, поняв, что с ним стоит быть осторожнее.

Сааманан совершила некий долгий, скрытый во тьме ритуал.

– Помоги мне, Великий, – сказала она какое-то время спустя.

Этриан ощутил нарастающий холод, который покалывал его обожженную кожу и катился вниз по склону холма. От мороза у деревьев трещали ветви. Закрыв глаза, он покинул собственное тело.

Река уже покрылась ледяной накипью. Холод полз к другому берегу. Там засуетились, едва он до них добрался. Костры стали выше, предупреждающе застучали барабаны.

Образовался иней, в воздухе сгустился туман, посыпались снежные хлопья. Солдаты Шинсана спокойно заняли позиции на укреплениях.

«Будь у меня такие солдаты…» – подумал Этриан. Они были лучшими, но это ничем не могло им помочь. Никакие умения и опыт не спасали от Слова каменного зверя. Этриан это знал – он помнил видения Сааманан о войне с Нахамен.

Он радостно представлял, как скоро окажется на западном берегу, став его полноправным хозяином. Вокруг него поднимется легион мертвецов, готовый двинуться вперед… Повинуясь некоему капризу, он устремился на запад, через дикие леса, ища место, где его могли попытаться остановить в очередной раз.

То был древний и очень интересный город, который наверняка бы ему понравился. Ему уже не терпелось его захватить. Он обожал города.

Из города изливался поток беженцев.

Здесь были те самые толпы, которые до этого от него сбежали. Он обратился к ним с беззвучным криком: «Я иду за вами! Бежать некуда! »

Гнев его постепенно проходил – он пребывал слишком далеко от тела, чтобы эмоции задержались в нем надолго. Этриан заглянул внутрь себя, и его встревожило увиденное. Он чересчур привязался к мысли о том, что он – Избавитель.

Он поспешил к реке и сражению, которому предстояло стать последним «ура» Шинсана.