Хроники Империи Ужаса. Гнев королей - Глен Кук

Над Тусгусом забрезжил рассвет. Река покрылась достаточно толстым слоем льда, чтобы через нее можно было переправиться. Сааманан расширяла ледяную поверхность вверх и вниз по течению, расширяя поле для атаки.

Этриан пролетел среди врагов, все больше нервничая. Они нисколько не боялись. Их военачальники-чародеи не собирали панических совещаний. Они выстроились в три линии, готовясь зажечь погребальные костры и подготовив порталы к эвакуации убитых. Их командующий завтракал с командирами легионов, не обращая внимания на происходящее на реке.

«Бойтесь меня, дьявол вас побери! » – бушевал юноша. Но, естественно, его не слышали, что, впрочем, и к лучшему. Возможно, над его высокомерием лишь посмеялись бы.

«Ничего, поймете, – подумал он. – Когда заговорит каменный зверь, вы все поймете. И вам станет по-настоящему страшно».

Вернувшись в тело, он обнаружил Сааманан сидящей на земле с закрытыми глазами и сосредоточенным выражением на лице. На ее коленях лежала черная шкатулка размером десять на шесть на пять дюймов. «Это и есть бог? » – подумал Этриан. В ее видениях он выглядел намного больше.

Солнце уже поднялось над горизонтом, когда глаза ее открылись, и она сказала:

– Готово.

Этриан двинул войска к берегу реки. Им предстояло нанести удар, когда зверь произнесет Слово.

– Я не могу говорить, не имея рта, Избавитель, – прошептал зверь у него в голове. – Одолжи мне свой.

И снова Этриан обругал себя за то, что не подумал заранее о возможных ловушках.

– Воспользуйся Сааманан.

– Это невозможно. Она не более телесна, чем я.

– А если ты меня обманешь? – Он подозвал солдата.

– Я не могу использовать мертвецов, – возразил зверь.

– В таком случае мы зря теряем время. – Неужели бог считал его полным глупцом? – Сааманан, пусть река растает.

– Я запрещаю.

Женщина поколебалась. Этриан тотчас же понял, что она выбрала древнего хозяина.

– Одолжи мне твои уста, Избавитель.

– Нет.

На него обрушилась ярость зверя, но он перенес ее куда легче, чем собственный гнев.

– Не деритесь, – умоляюще проговорила Сааманан. – Этриан, позови какое-нибудь животное из леса. Любое достаточно крупное подойдет.

Он потянулся мыслями в лес, сразу же нашел медведицу и привел ее, неуклюже волочившую ноги, на вершину холма. За ней бежали сбитые с толку медвежата.

– Отправь ее к реке, – рыкнул зверь, ярость которого нисколько не уменьшилась.

Этриан повел медведицу к реке, последовав за ней сам. Сааманан принесла шкатулку. Юноша чувствовал, как Великий запускает щупальца в его душу, пытаясь ею овладеть. Предстоял решающий поединок – либо он преклонит колени, либо темный божок…

Зверь кипел от ярости. Этриан почувствовал, как он коснулся ошеломленной медведицы, ступившей на лед. Медвежата скользили позади, жалобно повизгивая, но она не обращала на них внимания.

Этриан улыбнулся. Что подумают на том берегу? Великое колдовство, заморозившее реку посреди лета, – и все ради того, чтобы перевести медведицу с детенышами?

Возможно, они не обратят на нее внимания, решив, что это всего лишь несчастное создание, случайно забредшее на лед…

Но обмануть их не удалось. Этриан ощутил со свистом обрушившийся с неба шквал стрел, почувствовал, как нарастает, а затем взрывается ярость зверя. Медведица раскрыла пасть и произнесла Слово.

Юноша пошатнулся, когда Великий внезапно атаковал и его, пытаясь застичь врасплох.

Слово покатилось по льду, обрушившись на могущество Шинсана.

Вселенная Этриана погрузилась во тьму.

Очнувшись, он увидел склонившуюся над ним Сааманан.

– Как ты? – спросила она.

– Вроде в порядке, – удивленно проговорил он. – Как долго я был без чувств? Где Великий?

– Двадцать минут. Я вернула его на холм. Он все еще без сознания. Он не ожидал от тебя ответного удара.

– Ты его бросила?

– Он ведь нам больше не нужен?

Этриан пристально посмотрел на нее:

– Тогда забери его обратно в пустыню.

– Ладно. – Она заговорщически улыбнулась. – Вряд ли ему это понравится.

– Не все ли равно? – Он взглянул на дальний берег реки, где было заметно какое-то движение. Покинув тело, он слетал туда и вернулся. Отвлекшись, каменный зверь выполнил лишь половину задачи. – Я зря теряю время, – пробормотал он.

На лед вступила армия мертвецов – жалкое сборище людей на негнущихся ногах, которые оскальзывались, падали и снова поднимались. Лед покрылся водяной пленкой – сила зверя покинула Сааманан.

«Сколько еще продержится лед? – подумал Этриан. – Быстрее! Быстрее! »

На том берегу трудились не покладая рук изнуренные легионеры. Шесть бесчувственных тел через каждый портал каждую минуту… Они бежали!

– Быстрее! – крикнул он.

Надо льдом раздался первый лязг оружия.

На его атаку ответили те противники, которые еще держались на ногах, вновь подбросив хвороста в костры и вернувшись на брустверы. А лед таял…

Сражение оказалось самым коротким и самым успешным из всех, в которых доводилось участвовать Этриану. Оно продолжалось всего час, дав ему восемь тысяч новобранцев. Легионы отступали в полном беспорядке.

Впрочем, его приобретения едва возмещали потери – слишком быстро ломался лед на реке. Некоторые его создания застряли на льдинах, и их унесло течением. Часть досталась рыбам, другие запутались в корнях росших вдоль берегов деревьев, третьих увлекало к далекому морю, где они уже были ему неподвластны.

Тервола отступали, отстреливаясь и спасая основную часть армии. Он попытался их преследовать, но с каждой очередной милей все больше терял власть над воинами.

Лишь когда пал последний редут, он полетел обратно к своему войску. Сааманан уже вернулась из пустыни.

– Он снова в своем храме. Даже отсюда я чувствую его ярость и страх.

– Ему не стоило пытаться меня обмануть. Смотри – мы победили. Теперь им нас не остановить. Крупных преград больше нет.

– А что потом, когда ты их уничтожишь? Будешь продолжать, пока не останутся одни мертвецы под твоим командованием?

Этриан посмотрел на нее, ощутив в ее взгляде отвращение и зарождающуюся ненависть.

– Оставь меня в покое, женщина. У меня только одна цель – уничтожить Шинсан. О том, что дальше, подумаем после.