Не самые хорошие соседи - Маттиас Эдвардссон

– Мы уже назначили встречу в следующую пятницу. Понимаешь, некоторые девочки считают, что общаться с Фабианом невозможно. Поэтому мы вас не пригласили.

– Невозможно? ..

Слова застряли у меня в горле.

– С ним постоянно возникали сложности, – сообщила мне мама близняшек. – Я пыталась заставить остальных мам относиться к нему по-другому, но у меня не получилось. Мне жаль, понимаешь? Но мы точно увидимся, в подготовительной школе или где-нибудь еще.

Телефон у меня в руке стал тяжелым. Она попрощалась, в трубке щелкнуло. Я налила себе бокал вина и пошла к Фабиану, который лежал на полу и строил башню из кубиков.

– Ты самый лучший ребенок, о котором любая мама может только мечтать, – сказала я и села рядом с ним.

Он посмотрел на меня удивленно. Я обняла его, но он убрал мою руку.

О чем тут, собственно, жалеть? Если честно, то группу эту я ненавидела. Странно, что я вообще так долго выдержала среди ангелоподобных мамаш, уверенных, что их появившиеся в результате непорочного зачатия и кесарева сечения, вскормленные просекко отпрыски посланы с небес на землю, чтобы спасти человечество. На таких я вдоволь насмотрелась в Штатах.

Но если бы только эти «Мамашки». Если бы этим все ограничилось…

9. Жаклин

До катастрофы

Лето 2015 года

Первый раз в жизни я ждала ежегодный праздник на Горластой улице. Бьянка и Микки казались очень приятными людьми, и мне хотелось познакомиться с ними поближе. В том числе и ради Фабиана. Всю последнюю неделю он без умолку говорил о Вильяме и Белле.

– Они что, не придут? – спросил Фабиан, когда мы появились в саду Гун-Бритт и Оке через минуту после назначенного времени.

– Думаю, они вот-вот будут, – тихо ответила ему я.

В следующую секунду они действительно показались из-за угла. С цветами и коробкой конфет из разряда «подарить кому-нибудь при случае». Фабиан тут же увел Вильяма в сад. Оке постучал по бокалу и прочистил горло.

– Добро пожаловать в дом номер двенадцать, – провозгласил он. – Как прекрасно, что на традиционном и очень важном для нас празднике собрались обитатели всех домов нашего квартала. Мы с Гун-Бритт поступили немного неразумно, и все это, конечно, не ко времени, но нам нравится соблюдать традицию. В следующем году этот праздник пройдет уже в четырнадцатый раз.

По садовой лужайке пробежал легкий гомон, а Ула инициировал робкие аплодисменты.

– Да, и теперь из старых жильцов тут остались только я и Оке, – вздохнула Гун-Бритт.

– Старики и слабаки сошли с дистанции, – хохотнул ее муж.

Оке в своем репертуаре. Он же прекрасно знает, как много Бенгт значил для Фабиана.

– Может быть, нам всем имеет смысл по очереди рассказать о себе, – предложила Гун-Бритт. – Ведь к нам присоединились новые лица.

– Отличная идея, – поддержал Ула, который только что поздоровался за руку с Микки и Бьянкой. Это была их первая встреча.

– Я могу начать, – взял инициативу Оке и сразу застрочил как из пулемета: – Родился в сорок шестом, в один год с его величеством, сорок семь лет проработал на железной дороге, сейчас на пенсии. Двое детей, оба депортированы в столицу, пять внуков, одна жена. Вот эта. – Он ткнул пальцем в сторону Гун-Бритт.

– Эта? – рассмеялась она. – То есть я, да? Ну ладно, я так я. Я много лет сидела дома с детьми. Сюда мы переехали из Мальмё, когда они пошли в школу. Оке построил этот дом сам. – Она повернулась к мужу, который от ее слов стал как будто выше ростом.

– Впечатляет, – произнес Микки и тут же, отвернувшись к Белле, попросил ее не трогать цветы и садовые украшения.

Это я их предупредила. У Гун-Бритт и Оке все как в музее – смотреть можно, трогать нельзя. Маниакальный порядок во всем до последней мелочи. Фабиан однажды получил горький урок.

– Ну а когда дети выросли, – продолжила Гун-Бритт, – я пошла работать в супермаркет и трудилась там до пенсии. Нам с Оке всегда нравилось жить здесь, и мы очень ценим дружбу с соседями.

– Ничего важнее этого нет, – добавил Оке. – Маклеры всегда говорят о квадратных метрах, расположении, хорошей планировке и тому подобном. Но важнее всего – по-настоящему хорошие соседи. Как вы считаете, Бьянка? Вы ведь тоже маклер?

Бьянка замешкалась с ответом, но потом произнесла:

– Да, пожалуй, так. Соседи, без сомнений, очень важны.

Мы все посмотрели друг на друга, кивнули, улыбнулись и подняли бокалы.

Чистейшая фальшь, доморощенный театр. Интересно, Бьянка и Микки это заметили?

– Теперь ваш черед. – Оке махнул своим бокалом в мою сторону.

– Э-э-э… – Что бы такое им сказать, чтобы не выглядеть уж слишком нелепо? – Ну-у, меня зовут Жаклин, как вам всем известно.

– Вы давно здесь живете? – спросил Микки.

– Мы купили дом восемь лет назад, когда Фабиану было пять. Я десять лет жила в США, но, когда он родился, вернулась в Швецию.

– Она была фотомоделью, – сообщил Оке.

Я сделала глоток и посмотрела вдаль. На самом деле я должна гордиться своей карьерой, но знаю, что думают люди. Конечно, на многих это производило впечатление, но первое восхищение быстро сменялось презрением. Модель? Мы знаем, что это означает.

– Но моделью вы больше не работаете? – Вопрос Бьянки прозвучал скорее как утверждение.

– Нет, – рассмеялась я, – для этого я уже слишком старая и некрасивая.

Все дружно запротестовали, а я показала на Улу:

– Передаю эстафету.

Он закусил губу и начал переминаться с ноги на ногу.

– О’кей, меня зовут Ула. Я переехал сюда… э-э-э… сколько уже… да, два года назад. Живу в четырнадцатом доме, работаю в банке.

Оке похлопал его по плечу:

– Если вам понадобится кредит, обращайтесь к Уле.

Тот посмотрел на меня, незаметно для Оке закатил глаза и продолжил:

– Что еще сказать? Был женат, но недолго. Живу с двумя котами – Хугином и Мунином [7 - Хугин и Мунин – пара воронов в скандинавской мифологии, которые летают по всему миру и сообщают богу Одину о происходящем. ]. С ними, признаться, намного проще, чем с женщинами.