Каббала - Артур Эдвард Уэйт

Специалисты-криптографы полагают, и подтверждение этому мы находим в самом разуме, что человеческая изобретательность не может создать такой шифр, который не способна была бы раскрыть та же человеческая изобретательность. Хотя сама эта посылка предполагает веру в зашифрованность текста: следуя определенному методу, можно-де скрыть некий смысл от постороннего. И далее – нет такой символической системы и формы философской спекуляции любой степени сложности, которая не выдала бы своих секретов пытливому уму, при условии, разумеется, что символика систематизирована, а спекуляция методична, сколь бы изощренная она ни была. Существуют непонятные философии и завуалированные метафизики, равно как и темные писания. Но если в них есть смысл, он не может ускользнуть от проницательного и компетентного научного анализа, при наличии, конечно, обязательного различения смысла шифра, который безошибочно ясен с момента его выявления и построения высказывания на специфическом языке, который в своих мельчайших деталях понятен высказывающимся [90 - Лучший пример настоящей криптолитературы – это алхимические тексты, хотя и не в смысле зашифрованных писаний. Эти тексты достаточно ясны и прозрачны на первый взгляд; эзотерическим является смысл отдельных ключевых слов и рецептов. В этом плане их прочтение всегда представляет трудность. И если зашифрованный текст рано или поздно откроет свои тайны умению и терпению, то, например, невозможно сказать, что означает термин «Витриол» у того или иного автора, если только под этим названием не подразумевается самая обычная субстанция. ].

Однако существуют два соображения, которые фиксируют внимание на поверхности этого высказывания. Первое: не являются ли эти криптофилософии бессмысленными и потому не в состоянии логически выразить то, чего они изначально лишены. Или второе: если они методологически выстроены по какому-то принципу, не является ли тайна, которую они пытаются скрыть, не укладывающейся в рамки возможностей интеллектуального постижения. Из этих альтернатив, по крайней мере одна, определяется индивидуальными пристрастиями. Мы достаточно долго подвизались на поприще человеческой изобретательности, чтобы со всей определенностью сказать, что каббалистическая теософия выработала утонченную методологическую систему, во всяком случае на позднем этапе, и если la science est une noblesse qui oblige [91 - Наука – честь, которая обязывает (фр. ). ], то можно со всей ответственностью засвидетельствовать этот факт, что снимает вопрос о ценностях. Пусть даже читатель, наделенный богатым воображением, переиначит наше заявление и слишком вольно интерпретирует нашу небольшую уступку интеллектуальной честности. Относительно второго соображения представляется исключительно сложным выразить даже персональное мнение об эзотерических учениях. Но поскольку познание само себе является наградой, полагаем, оно того стоит. Если эта банальная истина применима к любой сфере человеческого познания, то она относится и к так называемым оккультным наукам и философии. Однако усилия, предпринятые для их изучения, оправданны лишь иногда. В поиске сокровенного знания не бывает перерывов. Именно поэтому данное исследование заслуживает благожелательного приема, так как оно обещает всем, кто интересуется особой областью эзотерической философии, понятное определение ее проблематики и ее главных ценностей, что освободит ее изыскателей от необходимости самим все проделывать на свой страх и риск. И наконец, необходимо соглашаться с тем, дабы снять все вопросы, что те туманные трудности, на которые тайная Традиция Израиля, равно как и загадочные метафизические учения и теософии других школ и народов, представляют собой не смысл внутри смысла, а один-единственный смысл. Он может быть связан с chaos embrouillee [92 - Бесформенный (запутанный) хаос (фр. ). ] того, что охарактеризовано нами как жаргон или специфический язык.

Ценность письменной Традиции Каббалы можно рассматривать с двух точек зрения. Первая – это то значение, которое она имеет для Священных Писаний иудейской и христианской религий, а также эзотерических доктрин, в той или иной степени связанных с ними [93 - С точки зрения традиционного оккультизма это даже более важно, чем для нормативной экзегетики. Адольф Бертет (Bertet A. Apocalypse du bienheureux Jean… devoilee. Paris, 1861. P. 51) дает очень четкое определение этих связей: «На каждой странице Пятикнижия Моисеева мы находим каббалистические выражения, указывающие, что все следует понимать в иносказательном смысле, вместе с тем ни в одной из этих книг мы не найдем полного трактата о посвящении, из чего следует, что до Моисея только устное предание отвечало за передачу таинств инициации». Своими мистическими идеями, как и языком, Бертет обязан Элифасу Леви, и его догматические положения имеют ту же ценность, что и его учителя. Каббалистический смысл Пятикнижия необходимо было предварительно выдумать, чтобы потом найти его, и дело обстоит, скорее, так, что «устное предание» передавало свои «секреты» много веков после того, как книги, в которых они предположительно зафиксированы, были написаны. ]. К ней можно отнести и их значение, если таковое имеется, для компаративной теологии и для истории человеческой мысли [94 - Следует понимать, что этот аспект эзотерической Традиции Израиля выходит за рамки настоящего исследования, которое посвящено анализу определенного рода литературы с целью выявить ее мистическую ценность. ]. Помимо этих столь очевидных и несомненных оснований, благодаря которым эта тема достойна изучения, существует и другая сторона, особо привлекательная для тех, кто искренне и с должным знанием отыскивает аутентичные следы сокровенного знания в глубинах прошлого. В этом случае следует установить, что понимается под существующим или предполагаемым знанием. Великую литературу, посвященную тайным псевдонаукам и оккультным философиям, изучают многие исследователи по разным мотивам, но немногие из них являются эзотериками и мистиками в прямом смысле этих слов. Аналогично не всякая попытка практического применения той или иной «тайной науки» вправе претендовать на этот титул. В большинстве случаев подобные занятия заслуживают далеко не лестного отзыва. По нашему мнению, истинный адепт теософии в самом широком смысле пытается доказать существование некоего знания, которое и является, в сущности, сокровенной наукой, дошедшей из глубины веков [95 - Основные аспекты этой веры, как и следовало ожидать, являются порождением Нового времени: следы ее не просматриваются до XVIII столетия, но и тогда она еще была достаточно расплывчатой. Одна из первых попыток очертить ее была предпринята М. де Бриером. В своем эссе (De Brirne M. Essai sur le symbolisme antique de l’Orient, principalement sur le symbolism Egyptien. Paris, 1847) он отстаивал идеи: а) общего происхождения всех религий; б) существования неких священнотайных эзотерических наук, в которые была посвящена только жреческая каста; в) существования в среде восточного жречества общего очень древнего сакрального языка, передававшегося в качестве теургического, магического и литургического; г) передачи этого языка при помощи иероглифов, которые сами по себе имели теургическое и магическое значение; д) дуалистического принципа презентации священных основ этих жреческих наук, главным образом теологии: 1) имитация слов – иероглифов сакральных текстов; 2) имитация мыслей – образов, идолов, эмблематических фигур богов; е) существования сакрального языка и иероглифической письменности у всех народов, обладающих эзотерическими науками, например у финикийцев и халдеев. Эта спекуляция оказалась очень суггестивной; во всяком случае, произошло так, что после появления этих фантомов и оракулов грез мы услышали голос египтологии. ]. Причем, говоря словами Сен-Мартина, это знание затрагивает существо отношений между Богом, человеком и вселенной, или пути соединения человека и Бога. В соответствии с легендой о своем происхождении, оно скрыто под множеством покровов. Такое знание не ограничивается одной страной и одним народом, не выступает внутренним смыслом какой-то одной религии или одного круга литературы, исключающего все другие. Полагают, что следы его существования обнаруживаются с незапамятных времен у многих народов во всех главных религиях [96 - О христианской религии см. Экартхаузена (Eckarthausen. The Cloud upon the Sanctuary. Letter I / Trans. by I. de Steigel; introduced by A. E. Waite. 3-d ed. 1919). ], оно даже якобы лежит в основании оккультной науки магии и трансцендентной алхимии. Из всех эзотерических Традиций Каббала почитается как важнейшее из учений.