Тень зари - Джейсон Неш

– Вообще-то я занят. Слежу за новостями с места катастрофы – быстро нашел оправдание своему бездействию Хэйнтс, и даже в подтверждение сему, показал открытую статью о происшествии уже выложенную в сеть. Эту информацию Рут проигнорировала, переведя подведенные черной подводкой глаза в сторону входа. Итан заметил, что её лицо приобрело какую-то новую степень скрываемой неприязненной ядовитости. Хэйнтса это удивило, и он с любопытством проследил за направлением её взгляда.

– Я не опоздал. – оповестил присутствующих Адриан, указывая на настенные часы, в главном холле. Они указывали на начало рабочего дня именно в ту минуту, когда он вошел, но по памяти Итана они уже месяц как не работали.

Конорс невыразительным кивком поприветствовал всех присутствующих. Он выхватил вниманием из полупустого офиса не пытающуюся испепелить его взглядом Рут, а Стажёра. Ведь Итан, ко всем прочим своим недостаткам был сыном шерифа. Адриан думал, что именно по этой причине он всегда пренебрегал рабочим стилем в одежде. Со стороны Хэйнтс выглядел настолько сумасбродно, будто вчера случайно постирал себя вместе со своей чёрной толстовкой. Положение не спасала даже белая рубашка, со свободно повязанным галстуком, потому что её наличие как бы ускользало при контрасте с рваными джинсами и черными высокими кедами. Могло бы показаться, что его небрежный вид был вызван случайными обстоятельствами, но Адриан знал, что Хэйнтс пренебрегает официальным стилем осознанно, и делает это столь же мастерски, как и возложенными на него рабочими обязанностями. Остановившись возле стола секретаря, он с легким намеком на удивление взглянул на внешний вид Хэйнтса, потом на Рут и снова на Итана, и, наконец произнес: – Чудесно сегодня выглядишь Мэри.

Рут сломала карандаш смотря на Конорса с легким элементом не достигающего его эго призрения.

– Если ты случайно заметишь Итана, сообщи ему, что я до сих пор жду, когда он принесет мне из архива документы по Харону. – после чего направился в сторону своего кабинета, даже не обратив внимание на офис своего шерифа.

Хэйнтс поднял глаза к потолку обреченно жалуясь Мэри на ситуацию, что заставляет его пребывать в бездействии: – Я нигде не могу найти эти сраные документы! Там их должна быть целая коробка, но её нет! Это коробка Шредингера! Их, наверное, ещё тысячу лет назад потеряли, а мне теперь искать.

Его слова с надрывно несчастной интонацией у Рут ни сочувствия, ни понимания не вызвали. Смерившись с тем, что ему не помогут, он нехотя вернул на место шарф, а шляпу и очки, взгромоздил на голову Мэри. Этим поступком он сам заслужил испепеляющий взгляд, и чтобы его не похоронили в земле ни в чём неповинного клементиса отошел на безопасное расстояние. Смотрясь на свое отражение в стекле кабинета Айзека, он взлохматил пригладившиеся шляпой рыжие волосы вернув им изначально задуманный вид. При всем этом будучи всё так же сопровождаем каким-то застывшим, но прожигающим чистейшей формой ненависти взглядом Рут.

– Всё, я ушел работать. – он как мог попытался успокоить переживающего вторую молодость внутреннего демона секретарши. После чего нехотя поплелся в архив.

Часть папок Хэйнтс переложил на подоконник, хоть и не был уверен, что после этого не станет первым человеком которого казнит бабушка архивариус. Все они были не те. Он снова вернулся к пыльным стеллажам с коробками, видавшим видам шкафам с выдвижными ящиками. По всей видимости, они пережили крушение древнего города, тысячелетие спустя были откопаны и принесенные сюда, на место где столетиями позже построили полицейский участок. По крайней мере, Итан был в этом уверен, поддаваясь своему драматическому умонастроению пока поочерёдно переставлял более чем тридцать коробок с номерами года. Шестьдесят седьмого в этом архиве просто не существовало, он даже для чистоты эксперимента повертел несколько коробок, в надежде на то, что этот год значится где-то с обратной стороны. Желая добиться хоть какого-то результата, он достал коробки 66 и 68 годов, перенес их на чёрный стол заведующей архива, как ему показалось, примерно одного возраста, что и шкафы. Он попытался уместить обе папки на стол сдвигая с него подставки, мелкие канцелярские принадлежности. Он чуть не уронил сравнительно новую лампу металлического цвета, но успел её вовремя поймать, чтобы случайно не вызвать у старушки сердечный приступ. Она давно смирилась с его пребыванием здесь и мило беседовала с кем-то по стационарному телефону о том, как правильно использовать цедру апельсина в выпечке. Чтобы не стать знатоком в области кулинарии Итан включил себе музыку в наушниках.

Хэйнтс был уверен, что сейчас всё это можно было перенести в цифровой формат. Всё же не зря мир изобрел жёсткий диск для хранения информации, хотя здесь нужно было быть поаккуратнее с предложениями, чтобы кто-то не счел их личным оскорблением своей компетентности. Идти с этой гениальной идеей к Адриану он не хотел, потому что тот наверняка счел бы верным решением назначить его исполнителем. Просмотрев содержание коробки, он вздохнул, обреченно смотря в потолок. Он надеялся на спасение. Спасение до сих пор существовало лишь в области надежд, лишь потому, что Итану было неловко сообщать о том, что документы он не нашёл, и всё, что он делал – это профессионально пинал воздух всю первую неделю работы.

Хэйнтс вернулся сюда после окончания академии, и как хотел того отец, стал «работать» здесь. Его хорошо встретили и даже доверили ему оружие. Он считал, что это знак свыше и уже завтра, в компании бравых копов, он будет готовить облавы на наркокартели. Жаль только в Эклессе ничего не происходило. От слова совсем. Пара дебоширов в баре, случайно подпаливший себе бороду алкаш, орущий в ночи и нарушающий покой мирных горожан, мелкие кражи, бытовое насилие… Ничего где можно было бы себя проявить. Хотя, продемонстрировать коллегам свои навык ему всё же удалось, когда он чуть не подстрелил доставщика. Тот очень удачно поспорил, что Хэйнтс не сможет провести его задержание. Но Итан смог, хотя его здорово поднапряг тот факт, что доставщик быстро бегает и сильно сопротивляется. После этого случая отец распорядился, чтобы у него забрали Gloсk. Он ощутил, что его будто быы понизили в звании. Видимо, Айзек был уверен, что его сыну когда-то и без пистолета удалось отстрелить себе часть мозга, и он так справиться. Итан тоже старался бегать и сопротивляться, но его сопротивление слишком быстро подавили разрядом из шокера. Именно после этого случая все в участке стали называть его просто «Стажёр». На этой драматичной мысли он себя остановил и пошел к Конорсу, чтобы получить менее невыполнимое задание.