Браслет бога: Найти Иштар - Ноэль Веллингтон

– Ты и твои тётки ладите?

– Да, они меня любят, – ответила она довольно. – Конечно, у них свои дети были, но мне не на что было жаловаться, потому что они всегда давали мне еду и заботились обо мне по-всякому.

– Тогда от кого ты научилась выделывать шкуры? – спросил он. – Я думал, такое от родителей к детям передаётся.

– Когда я была маленькой, был у нас старейшина Дин, который был скорняк, – ответила она. – Все его дети поумирали и он был совсем одинок. Я все время крутилась вокруг него, помогала ему в работе, как Кел помогает Аго, а тот научил меня всему, что знал. Я тоже изобрела несколько способов, и мои шкуры даже лучше, чем его. Теперь ты появился, и я научилась у тебя использовать кору. Я научу своих детей, и, по крайней мере, один из них станет скорняком. Так что, это передаётся из поколения в поколение, но не всегда от родителей к детям.

– Когда кто-то умирает, что делает племя? – спросил Джеральд, пытаясь определить, как далеко в культурном развитии ушло это общество.

– Мы заворачиваем его в циновку и относим на плато наверху. Грифы оставляют только кости, и вокруг них растёт трава.

– И это всё? .

– Ну да, а что ещё можно сделать? .

– Ну, может быть, кто-то что-то говорит или даёт им их копьё или орудия…

– Нет, мёртвые не говорят, и мы поняли, что они и не слышат. Тогда что с ними говорить? И все эти вещи ценные, а мёртвые их никогда больше не используют. Родственники решают, кому что достанется.

– Всё верно, – ответил он, понимая, что это было крайне практичное общество. – Мёртвые не слышат и не говорят, потому что в них больше нет жизни.

Она подошла сзади и запрыгнула к нему на спину, сказав:

– Зачем нам говорить о мёртвых? Мы живём, так что давай говорить про нас!

Он покружил её, и она спрыгнула на землю, смеясь, а потом проскользнула под его руку и прижалась к нему, чтобы он её обнял. Прежде чем лечь спать, он снова улетел с ней на вершину горы, и они некоторое время сидели, глядя на загорающиеся в сумерках звезды.

– Эй, Жер-олд, расскажи мне ещё о своей жизни там, – попросила она, показывая в направлении звезды его бывшего мира, которую он показал ей ранее.

– Там никто не живёт так, как твоё племя, в пещерах. Мы пришли на землю возле той звезды от другой звезды очень давно. Вот на той другой мы жили сначала на деревьях, потом на земле, а позже в пещерах, тоже очень давно. С тех пор мы сначала научились валить деревья и строить из них дома, которые как пещеры, но их можно построить где угодно. Потом мы научились делать кирпичи, как те, которые я использовал для печи, чтобы сделать чернила. Дальше, очень долго все жили в деревянных или кирпичных домах. Мы научились выкапывать колодцы, чтобы доставать воду из земли. И ещё позже, мы узнали, что вместо дров можно использовать что-то найденное под землёй, которое густое, как мёд, противно пахнет и горит, как дрова.

– А почему вам пришлось путешествовать с одной земли на другую?

– Потому, что те, кто жил задолго до того, как я родился, совершили очень много ошибок, и на земле не осталось ничего, кроме песка.

– Я однажды пошла очень далеко на юг, – задумчиво ответила Ваа, махнув рукой в ту сторону. – Так далеко, что больше не было травы, а под ногами был только песок. Я сразу повернула назад, потому что боялась не найти воды для питья. Песок жёг мне ноги, такой он был горячий.

Они ещё поболтали о Земле. Джеральд находил трудным выбор только тех фактов, которые Ваа была в состоянии понять. Он был натренирован в установлении контактов с другими цивилизациями, но его обучение ограничивалось такими, которые были равно или более развитыми, чем человечество. Доктрина состояла в том, что людям не придётся заботиться об установлении контакта с низко-развитыми существами, и ему приходилось импровизировать. По крайней мере, Ваа охотно слушала, и он считал, что ему удаётся.

– Вам приходилось строить дома потому, что на всех не хватало пещер? – спросила она.

– Да, как только мы научились охотиться с луком, сажать семена и выплавлять металлы, стало больше еды и больше людей выживали и жили дольше. Тогда стало не хватать пещер на всех, и мы начали строить дома.

– А нас ты научишь?

– Обязательно!

– Вот здорово, потому что больше еды – хорошо. Голодать плохо, – ответила она и повернулась его поцеловать.

Семимильными шагами

Время в каньоне, казалось, текло медленно. Один день был похож на другой, пока не настал один, когда почти никого из племени не было у пещер. Джеральд увидел со своего бревна перед пещерой Ваа, как Оро пулей выбежал из главной пещеры и помчался к реке. Джеральд последовал за ним и нашёл его, сидящим на берегу, обняв колени. Он был весь мокрый и вода стекала с его волос и бороды.

– У тебя все в порядке? – спросил Джеральд.

Оро посмотрел на него несчастными глазами. Он потел и дышал тяжело. Его кулаки и челюсти были сжаты. Через некоторое время он вроде бы расслабился и пожаловался:

– Я вспылил без причины. Это ужасно, и я не могу себя контролировать, когда это происходит. Кто-то меня толкнул, а я почувствовал, что во мне вскипает ярость, поэтому прибежал сюда и прыгнул в воду, чтобы остыть. Почему это происходит со мной? Я не плохой человек, мне нравится наше племя, и я со всеми всегда хорошо ладил, но теперь они боятся меня, потому что это случается всё чаще.

– И как часто? – спросил Джеральд.

– Сначала это случалось раз или два в год, потом каждые несколько месяцев, а теперь каждый месяц.

– Я уверен, что ты болен. Что-то внутри тебя растёт и вызывает у тебя приступы ярости. Я хочу помочь, но ты должен мне доверять. Помнишь, как Ваа пришла в каньон со мной, и у неё больше не было шрамов? .