Арфист - Дмитрий Лазарев

– Отправлюсь туда и убью ее второй раз.

– Как ты собираешься убить бесплотную сущность?

– Пока не знаю. Что-нибудь придумаю.

– На план это не похоже.

– Ты будешь мне помогать или нет?

– Буду. Я сделаю даже больше – пойду с тобой.

– С ума сошла? ! Зачем?

– Без меня тебя туда не пустят.

– Разберусь.

– Знаю я твое «разберусь». Опять, небось, на струнах играть будешь?

– А если даже и так, какая разница?

– Есть разница. Я за тебя вроде как отвечаю, забыл?

– Да все я помню. Но не надо тебе туда соваться. Во-первых, не стоит себя компрометировать. Во-вторых, это может быть опасно. А в-третьих, я обещаю: никто не пострадает, кроме этой… твари.

Александра покачала головой.

– И все же я пойду с тобой. Это не обсуждается. Фотографию покойницы скинь мне.

Я хотел было возразить, но передумал. В конце концов, хочет идти – пусть идет. В таком деле «крыша» ФСБ может оказаться совсем даже не лишней. Лишь бы помогла.

Между тем Александра достала айфон и стала звонить.

– Илья? Сейчас я тебе одну фотографию пришлю. Эта женщина умерла на Адмиралтейской набережной около часа назад. Предположительно – сердечный приступ. Срочно пробей ее по всем базам данных. Выясни имя, домашний адрес и все, что сможешь. Но главное – в какой морг доставили тело! .. Когда нужно? Пятнадцать минут назад! Действуй!

Когда она нажала отбой и повернулась ко мне, то встретила мой испытующий взгляд.

– Что ты так смотришь?

– Я вот подумал: ты же не фрилансером работаешь, и мой звонок отвлек тебя от каких-то сверхважных дел. Что изменилось?

– Просто теперь получается, что на ближайшие часы моя работа – это ты.

* * *

Сегодня мне довелось наблюдать эффект от использования служебного удостоверения Александры. Когда ночной дежурный морга отозвался наконец на наши настойчивые звонки, в приоткрытую дверь на нас уставилась его заспанная и недовольная физиономия. Но стоило в полуметре от нее возникнуть заветным корочкам и прозвучать магическим словам «Федеральная служба безопасности», как и сон, и недовольство мигом с оной физиономии слетели, а дверь широко распахнулась.

Дежурный пятился от нас, неловко пытаясь правой рукой застегнуть халат, а левой пятерней пригладить непослушные вихры. Александра надвигалась на него с почти королевским величием, не ведя даже бровью в ответ на эти безуспешные попытки привести себя в порядок. А я шел позади и в душе смеялся, наблюдая, как она действует в образе ЛВС (ледяной высокопоставленной стервы).

– Чем могу помочь? – поинтересовался дежурный.

– Нам нужно взглянуть на трупы, доставленные в последние два часа.

– А зачем?

М-да, ляпнуть такое капитану ФСБ при исполнении можно только спросонья…

– А вы уверены, что имеете право задавать мне такие вопросы? – осведомилась Александра.

Казалось, от ее голоса температура в морге понизилась на добрых пять градусов. А меня тут будто черт в ребро толкнул.

– По-моему, – вставил я, с трудом сдерживая лезущую на лицо глумливую ухмылку, – прозвучало что-то вроде «Разумеется, я вас провожу! ». Не так ли, доктор? ..

– А-антипов. – До дежурного, кажется, дошло. – Да, конечно. Это сюда, направо по коридору. Прошу за мной.

Бросив безнадежное сражение со своей восставшей шевелюрой, он отвернулся и со всей возможной поспешностью двинулся по коридору, на ходу уже двумя руками застегивая халат.

Хранилище трупов оказалось незапертым, так что он просто потянул дверь на себя и вошел.

– Вон те три, – произнес незадачливый дежурный. – С десятого по двенадцатый.

– Благодарю, – ответила Александра и двинулась к указанным телам.

Дежурный же остался столбом стоять у дверей. Заметив это, Александра вновь повернулась к нему:

– Благодарю, вы нам очень помогли. Не смею больше задерживать: у вас наверняка множество срочных дел, от которых мы вас оторвали. Можете к ним возвращаться. Здесь мы справимся сами.

Сказала она это таким тоном, что бедолаге Антипову впору было бежать и принимать антидот. Он судорожно кивнул и вышел.

Убедившись, что мы остались одни, Александра сразу двинулась дальше к телам, но тут я одеревеневшим голосом скомандовал: «Стой! » Она послушно замерла и только бросила на меня вопросительный взгляд. В ответ я сделал молчаливый жест рукой – мол, отойди к дверям. Я буквально печенкой чувствовал: в помещении что-то не так.

А в следующий момент и услышал. В гробовой (да простится мне этот невольный каламбур) тишине морга мелодия возникла сразу и вдруг, будто из ниоткуда. Мелодия резкая, агрессивная и в чем-то даже какофоничная. Зрение подключилось не сразу. Не буду врать – я не увидел никакого призрачного силуэта, зловещей тени или визуального искажения. Только струны. Бледные, почти прозрачные, однако поддающиеся идентификации… над телом номер десять. Основную «тему» этой жуткой музыки выводили четыре струны. Желтая и фиолетовая звучали в тональности дикого голода, багровая – ненависти, а серебристая струна психосилы сигнализировала о готовности к атаке.

Пожалуй, я бы мог успеть что-то предпринять, поскольку готовился к чему-то в этом роде, но на пару секунд растерялся, ища красную и черную струны здоровья и жизненной силы и не находя их… Болван! Откуда они у бесплотной сущности? ! А когда пришло понимание своей ошибки, а следом – пугающая мысль «И как теперь ее убить? », мое время вышло и сущность ударила. Струна психосилы недаром звучала у нее столь мощно: мало мне не показалось. Боль… жуткая, помрачающая сознание боль пронзила все мое тело, парализуя мышцы и заставляя сознание буквально вопить от невыносимой муки. Я со стоном рухнул на пол и начал корчиться. В моей голове вспыхнуло знание, что двоедушники умеют гасить человеческие черные струны, но тут твари не требовался мой труп. А вот живое тело арфиста пришлось бы весьма кстати. Именно поэтому боль, а не смерть. Все эти мысли в считанные мгновения пронеслись в моем агонизирующем сознании, а следом подумалось, что кураторша моя этому созданию живой не нужна…

Александра пару секунд с изумлением и страхом смотрела на меня, а потом выхватила пистолет и начала вслепую водить им перед собой, тщетно пытаясь увидеть незримого врага. Но тут достало и ее. Мой туманящийся взгляд уловил, как плетью повисла ее парализованная рука с оружием, и пистолет звякнул об пол, выскользнув из онемевших пальцев. Затем у моей кураторши побледнело лицо, а левой рукой она схватилась за собственное горло, будто так можно было справиться с удушьем.