Зазеркалье. Записки психиатра - Наталия Вико

Гость молча кивнул. Старые обои вместе с еще более старыми газетами с сухим треском полетели на пол, обнажив дощатый потолок.

– Доски отрывай теперь! – подал голос Мишаня.

– А без тебя, блин, я как бы не знаю, что делать? – огрызнулся Димон. – Принимай лучше доски!

Открывшийся через пару минут узкий проем манил запахом тайны. Засунув туда голову и руки, Дима начал торопливо шарить в дыре.

– Ничего нет, – раздался его растерянный голос. – А ты чего, блин, столбом стоишь? – выглянув из проема, рявкнул он на толстяка. – Давай по-любому фонарь тащи!

– Какой же электрик без фонаря? – Мишаня, довольный собственной предусмотрительностью, торжественно извлек небольшой фонарик из кармана. – Пли-и-из! – блеснул он школьными знаниями английского, видно, уже представив себя богатым туристом, объезжающим страны ближнего и дальнего зарубежья.

Димон снова просунул голову и руку с фонарем в проем.

– Кажись, есть! – сладострастно простонал он сверху.

* * *

– Мы достали то, что вам нужно! – хрипловатый голос в телефонной трубке подрагивал от возбуждения. – Родилась семимесячной… соединение Солнца, Венеры, Юпитера и Плутона… и все остальное, как заказывали! Да-да. Славик просто гений! Защита на компе у мужика примитивная, а русские хакеры – рулят! Все понял. Подробности сообщу позже, и не забудьте, о чем договаривались.

* * *

– А может, все-таки по-любому откроем? – Димон вожделенно смотрел на небольшую, украшенную непонятными знаками, металлическую шкатулку, извлеченную из деревянного ящика вместе с конвертом, запечатанным непривычной для современных глаз сургучной печатью, и тетрадью с пожелтевшими листками. – Как бы клад все-таки! Может, там карта какая внутри есть или еще чего? – блеснул он жадным взглядом.

Гость, только что закончивший чтение письма из конверта, решительно помотал головой:

– Здесь ясно написано: открывать шкатулку без ключа нельзя. Пропадет все, что внутри.

– А все, найденное на территории нашей родины, по-любому родине нашей принадлежит! – неожиданным фальцетом провозгласил Димон, не в силах оторвать взгляд от находки.

– О-о-о! – Гость залился смехом. – Похоже, сейчас под звуки гимна и залпы артиллерийского салюта сюда внесут российский триколор!

Димон неожиданно злобно посмотрел на гостя и покрутил молоток в руках.

Александра на всякий случай встала поближе к гостю и нащупала на телефоне кнопку повторного набора.

Гость, похоже, развеселился еще больше. Бросив успокаивающий взгляд на Александру, встал между ней и Димой, достал из портмоне зеленую стодолларовую бумажку и как бы невзначай пронес ее около носа поборника экономических интересов родины.

– Скажите, Дмитрий, а сто иностранных долларов, полученных за реально выполненную работу, помогут вам избавиться от чувства ложного патриотизма и желания срубить бабки на халяву?

Дима, будто отгоняя испугавшие его самого мысли, помотал головой, криво усмехнулся и положил молоток на ступеньку стремянки.

– А двадцать пять процентов, по-любому как бы принадлежащих нашедшим… и их помощникам? – прогнусавил он, делая еще одну попытку присоседиться к несметным богатствам.

– Ну, не хотите, как хотите! – Банкнота направилась в нагрудный карман куртки.

Строитель, видимо, не ожидавший такого развития событий, поспешно протянул руку.

– Согласен! По-любому! Но рублями по курсу нашего ЦБ плюс три процента! – потребовал он, с нечеловеческой скоростью совершив в уме какие-то сложные подсчеты и косясь на благодушно улыбающегося Мишаню. – Потому что доллар падает, а рубль укрепляется.

– Может, все-таки возьмете зелеными? – с усмешкой поинтересовался несговорчивый гость.

Дима скривился и обреченно махнул рукой. Заполучив банкноту, цепкими пальцами провел по верхнему краю, проверяя выпуклость букв. Видимо, рельефность надписи его удовлетворила, в связи с чем зеленая бумажка исчезла у него в кармане. Но жаба все еще душила.

– По-любому маловато, конечно, будет, а, хозяйка? – просительно обратился он к Александре.

– А что, правда там написано, что если без ключа силой открыть, то все пропадет? – вступил наконец в разговор Мишаня, обращаясь к гостю.

– Да! – твердо ответил тот и, вручив шкатулку Александре, легонько подтолкнул ее к выходу.

– Э-эх, е-мое, – горестно вздохнул Мишаня, расставаясь с наивной детской мечтой о богатом кладе, а заодно и с осмысленной взрослой – о сытой, нехлопотной жизни в деревенском домике, о баньке на берегу тихой речки, с камышами, кувшинками и водяными лилиями, об утренней рыбалке под развесистой ивой и о парном молоке из-под соседской коровы, набравшейся природных соков на вольном луговом разнотравье.

– Эх, блин, Мишаня! Вот так люди запросто в одночасье богатеют! Раз – и в дамках! А мы с тобой всю жизнь будем цементную пыль глотать, – донесся до Александры, уже стоявшей в лифтовом холле, скорбный голос Димона.

* * *

«Чтобы занять блондинку на пару часов, надо дать ей в руки листок бумаги, на обеих сторонах которого написано „Переверните! “» – вспомнился Александре старый анекдот. – Чтобы довести до бешенства любую женщину, надо дать ей в руки коробочку и запретить открывать! – возмущенно подумала она, рассматривая лежащую на коленях шкатулку. – Можно потрогать, погладить, понюхать, даже лизнуть можно, но все – снаружи. Что же там внутри? Замочной скважины нет. Выемка квадратная сбоку с углублениями, – на всякий случай еще раз попробовала подцепить ногтями плотно прилегающую крышку. – Даже щели не видно», – опять потрясла шкатулку.

– И почему это без ключа открывать нельзя? – пробормотала она. – Что там еще пропадет? А если я вообще никогда ключ не найду? – почувствовала раздражение к новому знакомому. – И зачем он мне ее отдал? «Ваша квартира – значится, и шкатулка ваша! » – передразнила Александра щедрого, но уже почти ненавистного тезку по мужской линии.

«Лучше бы этой шкатулки вообще не было. Сколько еще мучиться придется? Может, всю жизнь! » – Мысль показалась ей ужасной.

– А потом написать в завещании: «Дорогие потомки! Оставляю вам в наследство шкатулку, в которой неизвестно что лежит, но открывать ее без ключа никак нельзя, потому что это „неизвестно что“ пропадет! » – проговорила она, немедленно представив укоризненные глаза несчастных потомков.

«Может, на рентгене просветить? – пришла ей в голову свежая мысль. – Ага! А потом Вадька прикалываться будет! Надо подумать, кто из знакомых на таможне работает, – осенило ее. – С их аппаратурой нет ничего тайного, что не стало бы явным», – она приободрилась.