Как продать слоника? - Елена Жукова

– Товарищ капитан, ничего, если мы покурим на балконе?

– Смотря что будете курить, граждане.

– Капитан, можно выпить?

– Смотря что будете пить.

– Мужики, наркоконтроль дает добро. Накатим?

Короче, все как-то удачно устроились. Прилично выглядели. Были вполне довольны жизнью. Или убедительно симулировали. Одна я ощущала себя полной никчемушницей. Да. Хуже, чем мне, было только Валерке Берману. Он через год после школы попал под машину. Насмерть… Да.

Вскоре все уселись за стол. Я постаралась забиться в самый дальний угол и стать незаметной. Если только можно не заметить центнер живого веса в крупных розово-лиловых цветах! На самом деле, некоторое время мне это удавалось. Я тихо занялась наполнением и опустошением тарелки. Надо же было снять стресс! «Оливье», колбаска…

Разговор за столом жужжал, не задевая меня. Однокашники вспоминали какие-то забавные школьные истории. Ну, типа, как Мишка Смирнов и Егорушка на контрольных по очереди отвлекали математичку. Пока один задавал вопросы, другой – за ее спиной – со шпаргалки списывал. Или как один раз под историчкой стул развалился. Вот умора была, когда она грохнулась вверх ногами. Все ржали, как кони.

Короче, выпили за юбилей выпуска, за дружбу. За нашу классную Ирину Алексеевну. За присутствующих. За отсутствующих. За Валерку Бермана, не чокаясь… Я уже почти расслабилась. И тут Нинка Бушуева – какая муха ее укусила? – с другого конца стола спрашивает:

– Ритка, а у тебя что? Ты работаешь? Где? Кем?

Я даже вздрогнула. Даже выронила пирожок с капустой. Блин, сказать правду было невозможно. О предательстве Владика. О вечерах на диване у телевизора. О нелюбимой работе и стервозной начальнице. Шестнадцать пар глаз в упор смотрели на меня. Короче, я запаниковала.

– Я? Я… работаю… заместителем начальника отдела претензий. В крупной страховой компании. – Слышала бы мое беспардонное вранье Мурена! – А сейчас я готовлюсь – это прозвучало как намек на интересное положение! – готовлюсь стать личным помощником нашего нового шефа. Перед нашим отделением поставлена сложная задача. Да. За год добиться роста доходов на десять процентов. Предстоит много сложной и интересной работы. Зато если все получится, мы станем… шеф станет директором по развитию. А это совсем другие перспективы!

Как же я не люблю врать! Нинка Бушуева просто вынудила меня сочинить эту спасительную чушь. Я обвела однокашников глазами и наткнулась на неодобрительный взгляд Ленки Щедровицкой. Она даже отвлеклась от Рубика, с которым флиртовала самым беспардонным образом. Да. Ленка смотрела на меня с выражением типа: «ну, ты, мать, даешь! ». Уж кто-кто, а она-то знала меня, как облупленную. Сколько раз я доставала ее своим нытьем по поводу придирок Мурены. И тупости клиентов. Да. Я рассказала Ленке даже про то, как выступила перед Маназилем. В смысле оценки масштаба его достоинств. Какие уж там «личные помощники»! Спасибо, что не уволил!

Ленка осуждающе подняла брови. Умоляющим взглядом я попросила ее: «не выдавай». И она снисходительно качнула головой. Типа: «порезвись, деточка, если хочешь! ».

– Надо же, – прокомментировала мое показательное выступление Нинка Бушуева. – Никогда бы не подумала, Ритка, что ты будешь всерьез заниматься карьерой. Ты же всегда была такой домашней. Готовила на всех наших тусовках. Я думала, ты сразу выскочишь замуж, заведешь детей. Троих, как минимум.

– Люди меняются. Просто у меня очень интересная и перспективная работа. И страховой рынок сейчас быстро развивается.

Блин, как будто бы меня хоть каким-то боком касалось развитие этого идиотского страхового рынка! Да. Моя фантазия была опасно близка к истощению. И вдруг затрезвонил входной звонок. Как скорая помощь. Когда больной уже еле дышит. Однокашники переглянулись: «кто это? Кого еще ждем? ». Мишка Смирнов поднялся из-за стола и пошел открывать. Из прихожей донеслось его удивленно-обрадованное «о-о-о! ».

Короче, через минуту в дверном проеме нарисовался некто неизвестный. Пришелец. Среднего роста, вполне себе стройняшка. С копной русых волос. Ничего так, симпатичный. Он выглядел… Он выглядел артистично. Как какой-нибудь кинопродюсер. Или журналист. Кабельного телеканала. В джинсовом костюме. Под пиджаком – бордовая майка с бодрым принтом «Don’t worry – be happy». Было в этом парне что-то смутно знакомое, но давно забытое. Да. Пришелец застыл на пороге. И окатил присутствующих хитрющим взглядом:

– Сорри за опоздание. Увы, дела-дела. Всем привет!

В ответ послышались нестройные приветствия. Было понятно, что пришельца никто не узнал. Но это только добавило ему хорошего настроения:

– Что, друзья-однокашнички, не узнаете? Отличечно! А так?

Он поднял руку и заправил волосы за ухо. И тут кто-то потрясенно выдохнул:

– Ушан! Ты?

Блин, это же Вовка Куликов! В школе он был знаменит своими сногсшибенно огромными ушами. Они торчали по бокам его головы как… как ручки у кастрюли. И, натурально, служили объектом постоянного издевательства. Но Вовка не велся. Он не обижался. Да. То есть вообще не обижался. И даже сам ржал по поводу своих ушей.

В классной иерархии Вовка считался середнячком. Он явно не входил в созвездие школьных звезд. Типа Егорушки Николаева. Он вообще не принимал участия в разборках «кто круче». Тусовался себе с девчонками и не парился.

После школы Куликов сразу куда-то пропал. Его не было даже на первых тусовках, в первые год-два после выпуска. Откуда он взялся сейчас? На самом деле, теперь Вовка уже не выглядел середнячком. Блин, он просто излучал ауру успешности. Успешности, которая не нуждается в доказательствах. Да. Мне стало еще грустнее, чем было. Еще один пример состоявшегося человека. А ведь ничто не предвещало…

Короче, одноклассники с аппетитом накинулись на новое блюдо. Рукопожатия с мальчиками. Поцелуи с девочками. Комплименты и тем, и другим. Куликову тут же налили штрафную. А я незаметно – насколько это было возможно – выбралась из-за стола и двинула на кухню. Спрятаться от всей этой колбасни.

Блин, как же мне хотелось свалить с этой идиотской выставки личных достижений! Прямо сейчас, прямо немедленно! Вернуться домой на свой безопасный диван. Содрать с себя мерзкую утягивающую грацию. Скинуть это жуткое новое платье. Ценою в семьдесят пять шоколадок! Чтоб этой консультантше Ирине обыкалось! Да. Я мечтала залезть в свой розовый махровый халат. И предаться фантазиям о прекрасном Маназиле.

Я бы ушла. По-английски, не прощаясь. Но надо мной висела Ленкина угроза обидеться на всю оставшуюся жизнь. В последнее время мы и так не часто виделись… Дела, работа, то-се. А по дороге домой могли бы всласть потрепаться. И обсосать косточки нашим дорогим однокашникам.