Войны Пяти миров: Истоки. Книга 1 - Йова Синай

– Зачем вы привезли сюда мертвую девку? – грубо спросил Ойрун.

– Она жива, просто без сознания, – четко проговорил один из солдат.

– Так разбудите ее! – прорычал конрут.

– Боюсь, не получиться, – ответил солдат. – Она бешеная, совсем обезумила, когда мы посадили ее на корабль. Пришлось слегка приложиться ей по лицу, – прозвучал наигранный смех кеметинца, подхваченный другими солдатами.

– Ну, тогда ей сильно повезло, – заключил Ойрун.

В числе четырнадцати мужчин и женщин был один мальчик, лет семи, который шел, испуганно прижимаясь к телу матери. Он тихо плакал, слегка повизгивая при каждом резком движении или громком слове солдат. Вивалийцев выстроили в одну шеренгу. Убедившись в своей безопасности, Ойрун вышел вперед.

– Лекри! – тихо сказала одна из рабынь, указывая на лежащую без сознания девушку. – Посмотрите, там Лекри!

Вивалийки стали о чем-то перешептываться. Одна из них начала плакать:

– Где же Вайто? Почему он ее не уберег? – не выдержала она, произнесся эти слова практически в полный голос. Благо, никто, кроме Дориуса, не понимал их наречия.

– Замолчи, – строго проворчала Киссара, – если хочешь, чтобы она осталась в живых, не обращай на нее внимания!

Ойрун, услышав позади вивалийскую речь, повернулся к рабыням и громко закричал:

– Кто им позволил выйти? Сейчас же запри их и следи, чтобы они больше не выходили оттуда! – приказал он Дориусу, стоявшему неподалеку от них.

Дориус поторопил женщин, которые в суматохе начали по одной заходить внутрь палатки, постоянно оглядываясь на своих земляков. Он закрыл дверь, понимая, что им не стоит видеть того, что будет происходить дальше. Ойрун не привык церемониться с врагами, особенно, когда ему нужно было исполнить приказ самого Императора.

– Я задам вам сейчас только один вопрос. Если не последует внятного ответа, то один из вас будет мертв. И так будет продолжаться до тех пор, пока вы не скажете мне то, что я хочу услышать! – прорычал он. – Дориус, – Ойрун снова обратился к нему, – переведи.

Дориус подошел ближе к пленным, сохранявшим, насколько это было возможно в тот момент, достоинство.

– Конрут Ойрун пьяндьау: «Канда суя дукра тай. Вайко сьяна дундьой шикран зулья. Тиу сой да, ругьун да пьяндьау, луар тай», – быстро произнес Дориус.

Немного подождав, Ойрун продолжил:

– Что это за вода, которая дает вашим солдатам защиту и силу?

Дориус, не дожидаясь приказа, быстро перевел. Возникла тишина. Никто из вивалийцев не решался заговорить.

– Дориус, – обратился Ойрун с нескрываемым сарказмом, – ты уверен, что они тебя понимают?

– Я не знаю, конрут, может быть, у них другое нареч…

Последовал первый выстрел из дарана Ойруна, который убил вивалийца, мгновенно упавшего замертво на мокрую землю. Послышался громкий плач из палатки вивалийских женщин. Они ничего не видели, но им было прекрасно слышно, что происходило снаружи. Плененный мальчик громко всхлипнул и с новой силой заревел. Его мать, как и все, продолжала неподвижно стоять. Может, она и хотела взять его на руки, чтобы успокоить, но они были связаны, и ей ничего не оставалось, как только тихим, нежным голосом просить его успокоиться.

– Надеюсь, я помог тебе, и сейчас они поймут все, что ты им скажешь, – засмеялся Ойрун. – Повтори-ка!

«Как же я тебя ненавижу, ублюдок! » – пронеслось в голове Дориуса.

– Подожди! – воскликнул Ойрун, глядя на мальчишку. – Подойди ко мне малыш, – он поманил его к себе пальцем.

Мальчик стоял, вжавшись в ноги матери, и продолжал громко плакать. Вивалийка испуганно сделала несколько шагов назад, уводя за собой ребенка. Она слегка присела, прижавшись к нему всем своим телом и пытаясь, будто бы скрыть его от глаз кеметинцев.

– Не хочешь идти, да? – спросил Ойрун. – Приведите его сюда, – прокричал он одному из солдат, который подбежал к мальчику и, схватив его за руку, поволок к конруту.

Мать громко закричала, и побежала вслед за ними, но ее тут же остановили двое солдат, схвативших ее под руки, не давая сделать более ни шагу вперед.

– Материнская любовь не знает преград! – засмеялся конрут, обхватив мальчика одной рукой.

Он прижал даран к его голове и продолжил говорить:

– Дориус, переведи еще раз мой вопрос.

Дориус молчал. Он прекрасно знал, чем это все могло закончиться. Его лицо побагровело, глаза налились кровью. В этот момент ему хотелось только одного, вырвать сердце конрута из груди и разорвать его на части, но он понимал, что это не спасет жизнь ни вивалийки, ни жизнь ее сына, а его смерть будет бессмысленным геройством. Друзья Дориуса, разделявшие его эмоции, также стояли как вкопанные. Никто не был готов рискнуть жизнями своих близких. Безусловно, они уже давно были готовы погибнуть, понимая, что рано или поздно это должно было произойти, но каждому из них было, что терять помимо своей жизни. Обвинив человека в предательстве, Император подписывал смертный приговор не только изменнику, но и всей его семье.

– Иа ной! – закричала женщина. – Иа ной!

– Она не знает! – громко произнес Дориус. – Вы же знаете, конрут, они живут в глухой деревне, откуда им это знать! – он попытался спасти жизнь мальчика.

– Жаль! – сказал Ойрун и, немного подумав, отпустил своего пленника, который тут же побежал навстречу матери.

Видя, как сын бежит изо всех ног в предвкушении материнского тепла, до Ойруна дошло осознание его полного провала. Он в очередной раз не смог исполнить приказ Императора. Злоба и ненависть накрыли его с головой.

– Вы тупые твари! Неужели вы не понимаете, насколько вы ничтожны! – прорычал он.

Как только мальчик добежал до матери, успевшей вырваться из рук солдат и наклониться, чтобы вновь прижаться к его маленькому телу, из дарана конрута вырвался шипящий звук луча, который, попав в спину ребенка, поразил сразу две цели. Мать и сын бездыханно лежали на земле. Секундное облегчение, которое испытал Дориус, когда конрут отпустил ребенка, моментально превратилось в гнев, наполнивший все его существо. «Держись! Держись! » – говорил он себе, не давая накинуться на безжалостного убийцу, так легко отнявшего жизнь маленького ребенка.