Слишком много любовников - Анна Литвинова

Я не собирался долго хранить улику против себя самого, поэтому, выйдя на Спиридоновку, на ходу достал украденный аппарат. Слава богу, он был не защищен паролем. Я стал просматривать журнал вызовов. Последний отвеченный значился сегодня в 10. 37 – за полчаса до того, как я вошел в номер и увидел труп. Звонивший идентифицировался как «Влад». Аватарки не было. Я посмотрел на номер Влада и постарался запомнить его. Телефон начинался с мобильного префикса, нехарактерного для столичного региона – а из какого, я на память не знал.

Версия 4.

Вполне могло быть, что Влад позвонил Вячеславу в 10. 37 со словами: «Я здесь, рядом. Открой, я войду». А когда тот отпер комнату, вошел и пустил хозяину пулю в лоб.

Я стал откручивать звонки Вячеслава назад. Меня интересовал свой собственный. Да, вот он, здесь. Сегодня ночью, в 0. 23. Вячеслав оказался аккуратистом, он, невзирая на наше недолгое знакомство, успел занести мой номер в свою базу: «Паша, частный сыщик». Мы закончили разговор за три минуты и пятьдесят пять секунд, и практически немедленно Вячеслав набрал номер человека, который значился как «Михаил Владимирович». Вместо аватарки у Михаила Владимировича имелось два мощных, жирных кулака. Оригинально. Разговор Вячеслава с ним длился тридцать пять секунд. И еще раз Михаил Владимирович звонил, в свою очередь, Вячеславу сегодня утром, в девять пятнадцать. Номер этого персонажа начинался с того же неопознанного мною префикса, что и телефон Влада.

Как ни жаль мне было расставаться со столь мощным источником информации, но на углу со Спиридоньевским переулком я протер его от своих отпечатков и выбросил в урну. Номера Михаила Владимировича и Влада прочно отпечатались у меня в мозгу. Когда-нибудь в более спокойное время я расскажу вам о своей системе запоминания, благодаря которой я умею быстро заучивать целые массивы данных. А пока намекну, что в ее основе лежит образность и ассоциативность.

На Вспольном переулке я нашел свою машину там, где оставил. Еще одна улика против меня – система паркоматов зафиксировала «БМВ» в часы убийства в пешей доступности от места, где оно случилось. Впрочем, улик против меня и без того хватало. Я подключил свой «левый» телефон к системе «свободные руки» и вырулил на Садовое.

Первый звонок – в офис.

– Да, Пашенька, – пропела Римка.

– Я просил пробить «Нексию». Ты узнала?

– Да, Пашенька.

– И?

– Владелец – гражданин семидесяти восьми лет. Установочные данные на него записывать будешь?

– Нет, спасибо. – Явно либо «Нексия», либо номера на ней были крадеными.

На самом деле сейчас «Нексия» меня интересовала мало. Однако работа и вертикальная иерархия в нашей маленькой фирме – прежде всего. Да и разогнаться, отталкиваясь от незначащего, было в разговоре легче, прежде чем сообщить действительно важное.

– Римма, я тебя отправляю в отпуск. Прямо с этого дня и часа. Захвати обязательно с собой все наши базы. Сдай на вахту ключи и поезжай куда глаза глядят. Если вдруг на тебя выйдут и начнут спрашивать обо мне, отвечай: ничего не знаю, ничего не ведаю. Что с ним, где он, неизвестно. Все понятно?

– Все, – вздохнула она. – Ты опять вляпался в какое-то дерьмо.

– Типа того, – согласился я.

– Я могу чем-то помочь?

– Спасибо, что предложила. Пока нет, но если вдруг что понадобится, я дам знать.

Я отключился и тут же набрал номер салона «Кейт и Лео».

– Зою пригласите к телефону.

Девушка с рецепции показалась шокированной:

– Что вы? ! – зашептала она в трубку. – Это невозможно! У нее сейчас клиент!

Я не стал дольше разговаривать. Значит, Зоя, несмотря на вчерашнее нападение и мое категорическое предупреждение, не приняла опасность всерьез. Конечно, она мне никто, и это не мое дело, но жалко мальчишку в очочках с фотки – останется Тема сиротой. Да и маму его жалко.

Я свернул с Садовой на Мясницкую, а потом на Чистые пруды. Сам в это время набрал номер дружбана моего с Петровки Перепелкина. В принципе то был единственный человек (кроме меня самого), кто мог в создавшихся условиях как-то прикрыть мою задницу.

С каждым новым годом нашей дружбы (и дальнейшим продвижением Сани по карьерной лестнице) в его голосе – по крайней мере, в разговоре со мной – появляется все больше барственных и вельможных ноток. Но я терплю – что остается делать, приятеля со столь высоким полицейским положением еще поискать.

– Ты опять, – хохотнул в трубку полковник Перепелкин. – Что еще?

– В двух словах не скажешь. Давай встретимся, пообедаем. Только срочно. Я угощаю.

– Да, видать, тебя припекло. Сейчас гляну расписание. Давай сегодня в тринадцать тридцать. У меня будет минут двадцать – полчаса. Приходи в суши-бар на Каретном. Можешь заказать мне роллы «Калифорния» и «Филадельфия». И зеленый чай с жасмином.

Что ж, если друг считает, что может использовать тебя в качестве официанта-метрдотеля, ты сам виноват, не надо подставляться. Но выбора у меня не было, приходилось терпеть.

Я нашел местечко для парковки на Чистопрудном бульваре.

Обошел пруд и вскорости входил в салон красоты «Кейт и Лео». Девушка-рецепционист – другая, не вчерашняя – поднялась навстречу. «Добрый день, вы к нам записаны? » Но она мне была не нужна, только помеха, потому что я уже видел в стороне голову Зои, склоненную за своим столиком над пальчиками какой-то грымзы. Я подошел к ней. Она подняла на меня глаза.

– Зоя, нам надо срочно поговорить.

Девушка рассыпалась в извинениях перед грымзой. Та разглядела мою фигуру, и в ее глазах заблистали искры интереса: ого, явился незваный муж/друг/любовник/поклонник, предстоит объяснение, вау, мыльная опера! За моей спиной зашипела рецепционистка: «Молодой человек! Так не делается! Вы мешаете работать! Это неприлично! » Зоя прервала девушку: «Прости, Катя. Действительно, очень важно. Буквально вопрос жизни и смерти. Это нашей Аленки касается».

Мы с Зоей вышли из салона. Я в двух словах обрисовал ей ситуацию: убийство в гостинице, мой полет из окна. Она побледнела. Я заключил:

– Зоя, дело нешуточное. Бросай здесь все, уезжай. Срочно! Ты сама справедливо сказала: вопрос жизни и смерти. Даже домой не заезжай, сразу на вокзал. Ты меня хорошо поняла?

Девушка кивнула.