Главная партия для третьей скрипки - Анна Литвинова

Больше темы мужчин не касались. Поглядывали в телевизор, не очень празднично, зато уютно и мило болтали. Оливье – в этот раз основой для него стали креветки – получился выше всяких похвал. «Личный» Аринин салат – курица, гренки, китайская капуста – вышел суховат, но мама тактично промолчала. Соседи давно повылезали во двор, лупили в небо петардами, орали пьяными голосами.

Арине, после еды и шампанского, отчаянно хотелось курить.

Она делано зевнула:

– Может, спать пойдем?

– Как? – мама округлила глаза. – А Дед Мороз?

– Но ты ведь мне утром подарок сделала!

– То я. А от Деда Мороза смотри под елкой.

Арина смутилась. Она еще за завтраком вручила маме набор золотисто-коричневых теней (подчеркивать «фамильные» глаза) и считала тему презентов исчерпанной.

Но послушно встала, пошла смотреть.

Под елкой лежал обычный, без картинок и подписей, конверт.

А внутри – дочка своим глазам не поверила! – два билета на московские гастроли театра Ла Скала.

– Мам! – восторженно взвизгнула Арина. – В партер! Они ведь по восемь тысяч! С ума сошла!

– Но ты сама говорила, что очень хочешь сходить.

– Да мы вместе сходим, о чем ты! Но все равно: так дорого! Могли бы по «Культуре» посмотреть.

– Брось! – отмахнулась мать. – Ты музыкант, и должна слушать своих коллег вживую.

– А как ты билеты достала? Их в продаже ведь вообще не было. Еще и спекулянтам доплачивала? !

– Обижаешь. Есть квота, которую через кассы обязаны провести. Поехала к шести утра – к десяти очередь подошла.

– Мам, ну, просто супер! В оркестре все от зависти полопаются!

– Может, с кем-то оттуда пойдешь?

– Ой, да ну! Мне с тобой интересней.

И ведь не соврала почти. Маманчик, конечно, деспот. И переспорить ее невозможно – что поделаешь, бывший завуч. Зато лишь от нее Арина не ждала никакого подвоха. Единственный человек, кто всегда, безусловно на ее стороне. И любому обидчику дочери глотку порвет.

Да и в быту удобно. Квартира всегда вымыта, еда есть. Счета оплачены, набойки, химчистка, даже мелкий ремонт – все на маме. И никогда не жалуется: «Вот, мол, я тебя кормлю-обстирываю». Ведет хозяйство легко, быстро и с удовольствием.

Арина водрузила билеты на комод, попросила:

– Не убирай. Буду каждый день любоваться. Спасибо тебе, Дед Мороз!

Мама взглянула как-то странно:

– А какое ты желание ему загадала?

– Ну, нельзя ведь говорить, – смутилась дочь.

– Хоть намекни.

– Да глупость я загадала, – призналась Арина.

– Все исполнится, – серьезным голосом заверила мама.

– Ты окончательно вошла в роль? В смысле, Деда Мороза?

– Нет, Аришка. Просто странное ощущение – будто я вижу, что будет дальше.

– Мам, ты чего? – встревожилась дочь.

– Нет-нет, не волнуйся. Это пока не Альцгеймер. Скорее, просветление. Случается иногда в моем возрасте. «Старица предсказывает будущее». Или «открылся портал» – как молодежь говорит. Но такое случается редко. Раз в году, в новогоднюю ночь.

– Ну, тогда признавайся.

– Все у тебя изменится, доченька. И путешествия будут. И новая работа. И любовь.

Арина опешила. Она, действительно, пока били куранты, успела произнести про себя: «Хочу сбежать из оркестра. Чтобы другие люди рядом. Другая страна. Другая жизнь».

И в этот момент грянул гимн.

– Откуда ты знаешь? – почти со страхом спросила она у матери.

Та расхохоталась:

– Аришка, да у тебя что в детском садике, что сейчас: все на лице написано. Давай еще по бокалу – и баиньки.

Они прикончили бутылку шампанского, разошлись по своим комнатам.

Арина не ложилась. Стояла у окна, смотрела, как взрываются фейерверки. То и дело на цыпочках подкрадывалась к двери маминой комнаты – та похрапывала, и это было очень удобно.

Наконец, когда храп стал стабильным, дочь накинула пальто и вышла на балкон.

Первая сигарета в новом году показалась особенно вкусной. И спалось после нее хорошо, сладко. А снилось – как они с мамой на гастролях Ла Скала. Почему-то не в партере, а в третьем ряду боковой ложи теснятся, пытаются хотя бы что-то разглядеть. Но вместо сцены видно только прожекторы. И кусочек оркестра – барабанщик мрачно отбивает трагический ритм.

* * *

Арина проснулась от запаха кофе. Очень в мамином духе. Вскочить – первого января! – в несусветную рань, перемыть посуду, да еще и дочку побаловать. Придет сейчас с подносом: кофеек, оладушки. И зачем нужен муж?

На часах полдень, за стенами тихо. Соседи (она сквозь сон слышала, как те бузят) наконец угомонились.

– Мам! Я проснулась! – капризно, будто маленькая девочка, выкрикнула Арина.

Вот сейчас простучит по коридору уверенной поступью завуча, откроет дверь, проворчит несердито:

– Лентяюшка ты моя.

Нет. По-прежнему тишина. Мамуля не дождалась, пока дочка пробудится? Приготовила завтрак и отправилась релаксировать? Красивой жизни она не чуралась: наполняла ванну водой, бросала пенную бомбу и нежилась по часу. На лице маска, в руке журнальчик.

Значит, придется за кофе самой идти.

Арина неохотно выползла из постели. Вот еще одна прелесть жизни без мужчин. Спишь в удобной пижаме и не надо спросонья первым делом чистить зубы или хвататься за расческу. И шаркать можно. И спину держать не обязательно.

Открыла дверь комнаты, выкрикнула:

– Ма-ам!

Тихо. Заглянула в ванную – пусто. На кухне тоже никого. И никакого кофе – запах, по-видимому, спросонья померещился. Мама решила начать новую жизнь (иногда на нее находило) и отправилась бегать или на лыжах? Нет, глупость. За окном метель, небо серое.

Спит? Да сроду она не вставала позже девяти. Говорила: «Школьная закалка».

– Куда ты делась-то? – произнесла Арина раздраженно.

И решительно распахнула дверь маминой спальни.

Обалдеть! Одеялом до подбородка укуталась и не шевелится! Может, ночью проснулась, читала, а сейчас разоспалась?

Арина собралась тихонько закрыть дверь – пусть спит. Но вдруг увидела: на полу, на боку, валяется граненый стакан. Хотя беспорядков – в любом виде – мама не выносила.